Много внимания в песне уделялось совместному подвигу трёх ветвей человеческого древа. Роль каждой в истории повторяла нюансы экспозиции, дальше же они показывались равноправными созидателями, лишь от единства которых и мог возникнуть тот самый цветок, как бы открывающий дорогу в будущее, содержащий в себе его нереализованную потенцию. Вот такая интересная смесь восточной философии, исламской образности и европейского прагматизма. Удивительная цивилизация. Слушая песни валькирий, сам участвуя в «Песне рода», я лишний раз в этом убеждался.

Особый смак «Песне» придавала музыка. Она была выдержана в тяжёлых ритмах бас-гитар, пронизанных мягким говором скрипок, флейт или подобных им по звучанию инструментов. Было даже что-то наподобие земной волынки, только её звучание казалось пронзительней, да ещё и троилось. В грандиозной композиции всё это дикое сочетание инструментов представало удивительно уместным и гармоничным. Я настолько увлёкся пением, что лишь на последних аккордах, звучащих уже без слов, заметил появление музыкального сопровождения. Кто-то из кошек постарался, включил звукопередачу на вспомогательном дройде.

Едва смолкли последние звуки гимна, Лизили вскочила на ноги. Её глаза полыхали демоническим огнём, в свете вновь разгорающегося костра особенно аутентичным.

— Да не примет нас сегодня огонь! — рявкнула снежка и, смеясь, сиганула через бушующее по центру поляны пламя.

Костёр, точно специально ждал именно этого момента, выбросил ей навстречу особенно длинные языки огня, но девочка только сильней рассмеялась, извернулась в полёте, и легко миновала неожиданное препятствие. Вдохновлённые примером орденки кошки в мгновение ока повскакивали на ноги. На поляне воцарился форменный хаос. Девчонки прыгали через огонь — по одной, по двое, держась за руки или стремясь подловить подругу в момент приземления с тем, чтобы опрокинуть, вместе прокатиться по траве, заливисто хохоча. Огонь отвечал кошкам резкими выпадами направленных вверх языков. Он будто чувствовал республиканок и всячески старался им помешать. Кошки в ответ распалялись ещё больше и не давали пламени ни тени шанса.

А каково было смотреть на горячащихся, веселящихся валькирий со стороны! Обнажённые, с разметавшимися шлейфами волос, они тенями проносились над пламенем. Огненные блики плясали на шелковистой, чуть лоснящейся от пота коже совершенных тел. Атлетические, активные, тренированные — республиканки были живым воплощением духа огня. Они ничем не уступали пластикой его изменчивым языкам. Ведьмы, натуральные ведьмы, устроившие свой шабаш в недоступной простому смертному лесной чаще!