Нимфа опомнилась первой. Неуловимым движением сместилась сначала немного вбок, выходя из сектора моего уверенного обзора. Потянулась… и вдруг, будто пружина какая, распрямилась, взвиваясь в воздух. Инерцией удара совсем нелёгкого тела меня сбросило с кровати на мягкую поверхность пола. И хотя я смог блокировать выпад руки, помогло это слабо. Мы завозились на полу. Цепкие пальцы впились в складки одежды, прочь полетели клоки выдираемой «с мясом» ткани; волосы этой разъярившейся бестии ударили в лицо, застя обзор ещё боле. На инстинктах и вбитых в подкорку навыках я провёл несколько приёмов. Заломал девочку, навалился на её спину, когда… вновь ощутил глубочайшее касание. Солнечной вспышкой оно ворвалось в мозг, ослепило, лишая ориентации, и пока менял структуру полей, ставя личную защиту, пока пытался сориентироваться в пространстве, моя визави действовала.
Когда более-менее пришёл в себя, стал свидетелем новой, очередной по счёту, диспозиции. Девочка больше не ярилась. Более того, она вновь была со мной, я был в ней, вот только… в более привычной любой республиканке позе. Сверху. Оседлала, завела руки за голову и сейчас внимательно вглядывалась в глаза. Уловив момент моего возвращения с небес на землю, любовница, обдав волосами, склонилась надо мной и горячо зашептала:
— Псионец, значит… Ха!.. То-то я смотрю, как тебя под девочкой плющит…
— Ты… — выдавил я, в полной мере осознавая, что именно сейчас произошло. Она — коренная республиканка, раз смогла взять имплант, который я по привычке особо и не закрывал. Раз мы с девочкой уже в постели — открыл его на автомате, как до того с чужими кошками. Вот она и вцепилась, что в тот живительный источник… Воистину, разведчики проваливаются на мелочах.
— Из-за тебя, милый, у меня гипноличина поплыла. Теперь придётся переустанавливать… но не сейчас. Сейчас я намерена извлечь из этого прокола максимум удовольствия. Советую тебе заняться тем же. Расслабься и выполняй всё, что ждёт от тебя… боевая подруга.
— Боевая подруга, значит… — руки легко преодолели сопротивление пленительницы и тяжеловесно опустились на покатые бёдра… Порванная, клоками висящая одежда почти не скрывала соблазнительных прелестей. Тем лучше, тем лучше… Из пазов поползли боевые импланты, оплетая шелковистую кожу, глубоко вдавливая податливые, беззащитные внешние покровы.
Республиканка не удержалась — вскрикнула от неожиданности.
— Ты… да ладно!
— Сейчас поиграешь, как вы любите, а потом я… поиграю. Будь уверена — тебе понравится. Будешь ещё просить.
…Республиканка пила. Пила жадно, неостановимо, ненасытно. Пила удовольствие. Почти сразу она отбросила их зашоренные примитивные формы, отдала предпочтение куда более многообразным и острым приёмам, когда инициатива принадлежит