Он молча расстегнул ремешок на моём плече, спустя несколько вдохов сообщил результат:

– Ещё на пару дней хватит.

Послышался напряжённый и виноватый голос:

– У меня господин. Раух разрубила.

– Да мне плевать! – голос Аймара дрожал от злости. – Гавал, выдай ему замену. И следи за своими людьми сам!

– Слушаюсь, господин.

Снова заговорил Аймар:

– Такие пещеры не бывают пустыми. Дальше вы должны шагать, не издавая ни звука. Запрещаю говорить, прикусите себе языки. Даже если на вас свалится камень и переломает вам кости, оставив целой бестолковую голову, не смейте орать и стонать… И глядите под ноги.

О чём он говорит, я понял вдохов через тридцать. Голый, лишившийся мха камень тут и там начало покрывать то, что иначе, чем дерьмом назвать было нельзя. И чем глубже мы заходили в недра утёса, тем сильнее оно начало покрывать пол пещеры, в которую превращалась расщелина. Вскоре стены потерялись где-то вдали. Даже моего зрения не хватало на то, чтобы увидеть их в зелёном полумраке, не думаю, что зелье Глаза действовало бы лучше.

Отряд замер. Я же жалел сейчас, что до сих пор немного ниже большей части стражников. Уж слишком плохо мне видно из-за их спин, что происходит впереди. Но два флага формации, поднявшиеся выше шлемов стражников, я пропустить не мог. Как и дым, который начал подниматься к потолку пещеры. В него я и впился взглядом вглядываясь.

Пусть в нашу спину и дул лёгкий ветер, но мы слишком близко стоим к источнику дыма. Вряд ли он так прост, раз его используют там, где пещеры не бывают пустыми. Возможно, формацию поставили как раз для того, чтобы защитить отряд?

Как бы там ни было, но простояли мы без движения и без звука очень и очень долго. Возможно три или даже четыре тысячи вдохов. Уже давно перестал клубиться дым, а мы всё ещё ждали команды.

Я её так и не услышал. Сначала беззвучно опустились флаги, затем дрогнули спины стоявших впереди стражников.

Думейн тронул меня за плечо, безмолвно понукая двигаться. Я шагнул, входя в саму пещеру и вглядываясь под ноги. Теперь беспокоиться о шуме шагов не было нужды, сапоги бесшумно проваливались по середину голенища в толстый слой дерьма, которое покрывало всё вокруг.

Тут и там в нём копошились жуки, кое-где накрывающие его ещё одним слоем, живым и шевелящимся. Это покрывало скреблось, шуршало и скрипело, заставляя меня кривиться от отвращения. А ещё я слышал странный шорох и писк, который точно издавали не жуки.

И я наконец догадался поглядеть наверх. Туда, откуда слышался писк и откуда всё это дерьмо наверняка и появилось. Там, в зеленоватом полумраке угадывалось смутное движение. Странное, словно шевелился весь потолок, вся та чёрная мгла, что сгустилась в едва видимой мне вершине пещеры.