– Уже не смогла бы, – сказала она, опуская взгляд. – Ты же знаешь. А ты? Что если Варшава выстоит?

Самарин встал на колени возле стула жены и поцеловал ее руку.

– Никогда! – заверил он. – Ты лучшее, что случилось со мной в жизни. А после окончания наступления я подам рапорт об отставке из армии. Обещаю! Пусть другие воюют, с меня хватит.

– Беги! – сказала она с бледной улыбкой.

Он поцеловал ее еще раз и поспешно сбежал по ступеням. Перед воротами каменицы стояло около десятка солдат под командованием юнкера Анвельта.

– Что это такое? – спросил Самарин, нахмурив брови.

– Страховка, – нетерпеливо ответил Матушкин. – На всякий случай. Садись!

– На какой случай? – буркнул генерал, садясь рядом с водителем.

– Если кто-то вспомнит, что твоя жена – полька, балда. А парень и так не принимает участие в штурме. Ничего с ней не случится! – добавил он, видя мину Самарина. – Анвельт – это единоличная армия.

Генерал недовольно скривился и через минуту дал сигнал к отъезду. Анвельт попал в подразделение «Омега» не из-за видений, эта способность проявилась у него довольно недавно; парень был, как это говорится в правилах, пиромагом. Проще говоря, он мог использовать символ огня. Когда-то на глазах всей армии он поджег австрийский склад боеприпасов на расстоянии целой версты. А во время немецкой контратаки почти в одиночку ликвидировал штурмовой отряд. Самарину до сих пор снились кошмары с запахом паленого человеческого мяса. Нет, что бы ни случилось, с Анвельтом Анна в безопасности.

Охранники перед зданием штаба два раза проверили их документы, хотя и знали генерала в лицо. Самарин сомневался, что Брусилов занимался бы такими мелочами, как несение караульной службы, но солдаты чувствовали, что командование перенял кто-то, кто не допустит даже малейших нарушений. Утверждение, что представитель Ставки должен был только консультировать планы Якимова, было лишь проявлением вежливости.

В заставленном оборудованием бальном зале царило почти осязаемое напряжение, большинство офицеров собрались вокруг большого стола. Самарин подошел ближе: Брусилов лично наносил пометки на карту Варшавы и окрестностей.

– Как ситуация? – шепотом спросил он.

– Все идет согласно плану, – ответил Брусилов не оборачиваясь. – Сопротивление поляков растет согласно моим предположениям. Но мы медленно зажимаем их в тиски.

Самарин огляделся: на лицах присутствующих было видно замешательство, похоже, не все разделяли оптимизм командующего.

– Меня беспокоит только одно, – продолжил Брусилов.

– Что?

– Нигде не видно аэропланов противника, а наш атакует их линию обороны. Атакует удачно, – добавил он задумчиво. – Нужно подождать. Может, выпьем чаю?