Девушка закусила губу и коснулась пальцем ножа.

– Коснулась, и что?

– Не так.

Алхимик схватил ее за запястье и прижал ее ладонь к ножу. Блеснуло лезвие, но Анастасия удержала служанку решительным жестом.

– Это неприятно, но ничего больше, – удивленно произнесла она. – Словно опустила руки в ледяную воду. Как ты это сделал?

– Помнишь нашу первую встречу? – спросил он в ответ. – Я и Сашка нашли тебя в анклаве.

– Трудно забыть.

– Нас отправили выяснить, каким чудом theokatáratos появились в Варшаве. Им помогли какие-то маги, рисуя на сводах каналов знаки, которые частично нейтрализовали серебро. Я их запомнил.

– И что из этого? Символы действуют лишь тогда, когда адепт понимает их значение, то есть он должен познать их в библиотеке.

– Похоже, не совсем так. Мне кажется, есть и другой способ. Я вижу ауру вокруг этих знаков, что позволяет мне в какой-то мере узнать их структуру, а следовательно, и их свойства. Когда я их воспроизвожу, они действуют, хотя в меньшей степени, чем если бы я узнал их в библиотеке.

– Ну ладно, но ведь это обычный металл, а не алхимический. Даже в этих побрякушках я долго не выдержу в «Пристанище».

– Это нужно проверить. Твоя сопротивляемость серебру с каждым разом все сильней, пока ты живешь в этой ипостаси?

– Теоретически.

– Это относится ко всем theokatáratos, правда? Еще немного, и вы будете непобедимы.

– Нет, это не так работает. Действительно, наша чувствительность к серебру со временем снижается, но только до определенной степени.

– А конкретней?

Анастасия потянулась за чашкой, сделал глоток ароматного напитка, пытаясь оттянуть время, наконец отослала жестом служанку.

– Через несколько лет я буду не так сильно реагировать на обычное и даже алхимическое серебро, но это касается исключительно расстояния, с которого я могу его терпеть. Если серебро войдет в контакт с моей кровью, я умру, даже через тысячу лет.