Патрулирование ничего не обнаружило.

Гете почувствовал себя стариком с обвисшей кожей и хрупкими костями. Война — или, во всяком случае, ее ожидание — брала свое.

В ухе Гете затрещала вокс–бусина и послышался голос Нейда.

— Примас–блюститель, — заговорил пилот, разворачивая судно на обратный курс.

И вдруг двигатель «Валькирии» взорвался, подбитый неизвестным злоумышленником.

Быстро исчезающий в воздухе инверсионный след ракеты мало что мог подсказать.

— Трон!

Гете бросился к краю стены, чтобы лучше рассмотреть, что происходит.

Летательный аппарат, разбрасывая горящие обломки, взрыл землю и скосил целый ряд беженцев, словно спелую пшеницу. Десятки убитых. Еще больше раненых. Началась паника, быстро распространявшаяся в толпе еще до того, как катер окончательно остановился. Люди ринулись в разные стороны. Кого–то затоптали насмерть. Занялись пожары. Хаос распространялся подобно инфекции. Вдалеке загремели выстрелы. Послышались крики.

— Нейд! — Ренски тщетно пыталась связаться по воксу с пилотом.

Гете ощущал запах горящей плоти, доносимый безжалостным ветром до самой верхушки стены. Он уже был готов отдать приказ, как вдруг стена вздрогнула от взрыва. Вопли возобновились с новой силой. Взрыв произошел внизу, довольно далеко от упавшего самолета, чтобы считать причиной крушение. Огонь и дым помешали точно определить место. Снова началась паника. Снова крики, только теперь беженцы ринулись прочь от стены. Те, кто еще мог, кто еще был жив и был в состоянии передвигать ноги.

А потом началось самое ужасное. Не просто бегство, а паническая давка. Люди отхлынули от стены, оставив множество тел. Некоторые были разорваны на части взрывом. Гете отвел взгляд.

— Что это было? — спросил он, вызывая людей на стену и игнорируя запросы по воксу с других участков. — Снайперам взять толпу под прицел! — скомандовал он.

Стрелки в трех наблюдательных вышках приготовились.

Беженцы завопили, увидев нацеленные на них блестящие дула винтовок. Кое–кто злобно выругался, но все отступили назад.

С места взрыва все еще поднимался дым. Гете подозревал, что там заложили бомбу, но полной уверенности не было. И он бы совершил ошибку, предприняв что–либо до того, как появится хоть какая–то информация. Примас–блюститель должен был сохранять спокойствие и передавать его своим людям. Внизу имелись перегонные аппараты, производящие алкоголь из зерна, бродячие торговцы готовили еду на старых фицелиновых плитках — все это могло взорваться. Вот только взрыв был слишком сильным, специально рассчитанным на поражение большого числа людей. И достаточно мощным, чтобы его ощутили даже на стене.