Эльза делает глубокий вдох.

— А потом ты перестал быть нам нужным. Как и Танней, в общем-то, — она бросает в сторону Мастера пренебрежительный взгляд. — Я предлагала попросту убить тебя, чтобы не возникло подобных проблем. Но эта треклятая Стелла… всё была уверена, что ты зачем-то нужен. Мол, у нее предвиденье насчет тебя.

Пожимает плечом.

— В любом случае, я рада знать, что очень скоро ты сдохнешь в страшных болезненных конвульсиях, опорожняясь прямо под себя, хоть уже и не будешь этого понимать. Смерть от Калигулы — самая ужасная смерть.

Хейзел тоже сглатывает.

Он понимает, что Эльза не лжет.

— Значит, — Мастер медленно подходит к пялящейся друг на друга парочке, — все, что между нами было — это ложь?

Эльза закатывает глаза.

— Думаешь, хотя бы одна женщина сможет полюбить одноглазого солдафона, который только и делает что ноет о своей несчастной судьбе, бесцельно доживающего свои последние дни? Ни желаний… ни мечты. Ты даже в постели… весьма посредственен.

Мастер опускает взгляд, а охотник сочувствующе на него смотрит.

— Что теперь, псина? — Эльза улыбается. — Попытаешься убить меня?

— Думаешь, у меня не выйдет? — он словно только что подписывается на «слабо».

— Нет, стойте! — вдруг подает голос молчащая до этого самого момента Элеонор. — Разве стоит сразу… убивать?! Может, сначала узнаем, почему она так поступила? Быть может, ее заставила нужда, или…

Ее прерывает громкий смех Эльзы — прямо ведьминский хохот.

— Ну ты и тупая же, Элли, — Эльза облизывает губы, продолжая улыбаться. — Если бы ты видела Эдриана… то понимала бы меня. Ради него, идиотка, я готова на все. Быть там, где он скажет. Делать то, что он скажет. Я умру, если он попросит. И буду изображать влюбленную дурочку, если потребуется. Всё ради того… чтобы он исполнил свою мечту.

Мастер смотрит на нее своим единственным глазом. Очень холодно. Прямо-таки ненавистно.

— И можно узнать, какая? А то мне интересно, как человеку то без мечты…

— Можно, — смотрит на него Эльза. Ее взгляд выражает безумство. Одержимость. Она больна Эдрианом. И не исключено, что тут не обошлось без этих самых обольщающих духов и прочих штучек. — Он хочет стать Богом. И станет. Вот увидишь.

— Жаль, что тебе не судьба увидеть это, — вдруг произносит Хейзел и хватает ее за шею. С легкостью поднимает над землей.