— Не обращай на нее внимания, — говорит Хейзел, выпуская клубы дыма. — Она очень вымоталась за ночь, и не проснется.

Сглатываю. Я понимаю, что она, по всему видимому, весело проводила то время, что ее не было у нас дома, но решил не представлять себе, как именно. Хотя фантазии поперли сами собой.

— Садись, Марки, — он указывает на противоположное от себя кресло. Я послушно выполняю приказ, порою поглядывая на Элеонор. — Через четыре дня у тебя тяжелый бой будет. Думаю, самое время усмирить Зверя, чтобы в бою он не подвел.

Вообще-то у меня есть курево Эла, которое, по его словам, должно завершить бой, но все же решаю не спорить. Присмирение моей Тени — это то, что не помешает и в других боях. Грядущих. Особенно, если…

— Вы сможете победить кардинала? — не сдерживаюсь я.

Охотник усмехается, глядя на мирно сопящую Элеонор.

— Не волнуйся за нас, парень. Не знаю, как Майки, а я помирать уж точно на Арене не собираюсь.

— Ты… попытаешься свалить?

— Что?! — он искренне удивлен. Даже, кажется, немного обижен. — Да как ты мог подумать, что я оставлю своего братана одного против этой длинновласки?! Да мы ему зад порвем, парень! Естественно, он свалит и сдыхать не станет — это факт. Но победить… ты же видел — продолжи мы бой, и он не только по челюсти бы получил. И это я еще был не в форме! Ранен и ослаблен! Ты еще ни разу не видел меня… в настоящей схватке. А тем более своего мастера.

И он хитро улыбается.

— Предлагая нам сражаться, нам обоим против него одного, сопляк, — Хейзел разваливается еще более удобно, — этот кретин подписал себе смертельный приговор. Пусть не убит, но унижен он будет однозначно. Смекаешь?

Мне кажется, что Хейзел действительно верит в то, что говорит.

И мне сразу становится легче.

— Прям камень с души, — улыбаясь, говорю ему я.

— Что ж, — он снимает с головы свою длиннополую шляпу, кладет ее себе на колено и чешет голову, — тогда начнем, парниша.

Несколько минут он учит меня правильно дышать, правильно сидеть и требует закрыть глаза. Затем начинает указывать, что мне нужно представлять. Всякие шары, границы, другое разное фуфло.

«А теперь, — слышу я его голос, но раздается он как будто откуда-то издалека, — открой глаза».

И, когда я это делаю, то сам себе не верю.

Я больше не сижу на кресле в особняке Мастера.

Я вообще не в том мире как будто.