Осторожно спускаясь вниз по склону и продираясь между вездесущими глонами, он вдруг почувствовал мгновенную жалость к жизни, которую должен был уничтожить. Жизнь свиньи! Он тут же подавил в себе это чувство: Наука не одобряла жалости.

Рядом с маткой кружились три поросенка, два черных и один коричневый. Это были кудлатые, длинноногие, похожие на волков создания, с длинными мордами. Матка повернулась, подставляя под выстрел широкий бок.

— Рой! Рой! На помощь! — донесся сверху отчаянный крик. Это был полный ужаса крик Гвенни.

Семейство свиней бросилось наутек; молодые отважно протискивались сквозь чащу за матерью. Шум, который они подняли, не заглушил звуков борьбы, доносившихся сверху.

Комплейн не колебался ни секунды. Застигнутый врасплох первым криком Гвенни, он уронил стрелу и, даже не пытаясь ее поднять, забросил лук за правое плечо, вытащил парализатор и помчался по Кормовой Лестнице вверх. Однако растительность затрудняла продвижение, поэтому, когда он выбрался на вершину, Гвенни там уже не было.

Слева донесся какой-то шум, и он бросился туда. Он бежал низко пригнувшись, чтобы представлять из себя как можно менее заметную мишень, и скоро увидел двух бородатых мужчин, несущих Гвенни. Она не сопротивлялась, похоже было, что ее оглушили.

Увлекшись погоней, он едва не пал жертвой третьего мужчины, которого сперва не заметил. Тот немного приотстал и, укрывшись в чаще, прикрывал отход своих товарищей, а теперь выпустил вдоль коридора стрелу, свистнувшую у самого уха Комплейна. Рой бросился на землю, избежав тем самым еще одной стрелы, и быстро пополз назад. Никто не выиграет, если он погибнет.

Воцарилась тишина, прерываемая только обычным треском растений. Никто не выиграет и в том случае, если он будет жить — эта мысль ударила его как обухом по голове. Он потерял добычу и Гвенни, и теперь ему предстояло держать ответ перед Советом, которому он должен будет объяснить, как случилось, что племя лишилось одной женщины. В первый момент шок заглушил в нем сознание того, что он потерял Гвенни. Комплейн не любил ее, часто даже ненавидел, но она принадлежала ему, она была ему необходима…

К счастью, зародившийся в нем гнев заглушил все другие чувства. Гнев. Это было как раз то лекарство, которое предписывала Наука. Он схватил горсть земли и швырнул ее перед собой — его гнев все усиливался. Безумство, безумство, безумство… он бросился на землю, метался из стороны в сторону, проклинал — все в полной тишине.

Через некоторое время возбуждение начало исчезать, оставляя пустоту. Довольно долго он сидел, подперев голову руками. Не оставалось ничего другого, как только встать и вернуться в Кабины. Он должен доложить… Теперь голова его была полна мрачных мыслей.