— Теперь-то мы хлещем коньяк по любому поводу и без повода, — буркнул Сухов. — А вот сломайся гравитатор — будем беспомощны как дети.

— И еще… Космонавт Владимир Ляхов славился чувством юмора. Однажды, когда его в очередной раз спросили члены «высокой» зарубежной делегации: «Как стать космонавтом?» — он ответил: «Совместить несовместимое — красный диплом и красную морду!»

Петру Сухову было чем ответить:

— В старой флотской библиотеке я нашел документ под названием «Профессиональные требования к офицерам флота». Там написано, что на флоте обязанности строго распределены. Все до старшего лейтенанта включительно должны уметь работать самостоятельно. Капитан-лейтенант должен уметь организовать работу. Капитан третьего ранга должен знать, где что делается. Кавторанг должен уметь доложить, где что делается. Каперанг должен уметь самостоятельно найти место в бумагах, где ему нужно расписаться. Адмирал должен уметь самостоятельно расписаться там, где ему укажут. Главком Военно-Морского флота должен уметь ясно и четко выразить свое согласие с мнением министра обороны. Министр обороны должен уметь в достаточно понятной форме высказать то, что от него хочет услышать Верховный Главнокомандующий. А Верховный Главнокомандующий, то бишь Президент, должен периодически, но не реже одного раза в пять лет (желательно перед выборами) интересоваться тем, какая армия в данный момент находится на территории его государства. Если выяснится, что своя, то постараться выплатить ей жалованье за последние годы и пообещать его повысить (потом, может быть) процентов на десять-пятнадцать.

— Значит, вам пора научиться расписываться, Петр Иванович, — усмехнулся Рыбников. — Должность-то у вас адмиральская.

Наконец на экране возникло сосредоточенное лицо Бульбиева.

— Здравия желаю, господин председатель Имперского Совета, — отчеканил командующий Эскадрой Номер Раз.

— А — в лоб, старпом? — осведомился Сухов. — Здравствуй, дорогой товарищ.

— Здравствуй, Петр Иванович, — уже по-человечески ответил Семен Бульбиев. — Что случилось?

— Да вот хотел на тебя посмотреть. Вдруг больше не придется… И с Марусей моей парой слов переброситься.

— Мария здесь. Сидит на флагмане, ждет.

— Тогда давай…

Семен Петрович переключил связь на командирскую каюту.

— Привет, деточка. Я соскучился.

— Здравствуй, — тихо ответила Маруся.

Она была в госпитальном халате и шароварах, хотя явно успела бы переодеться после дежурства. Это плохой знак. Любимая смотрела на Петра большими печальными глазами, и ему стало не по себе. «Уходить, что ли, собралась?»