Светлый фон

Рикс дернулась, ее тело внутри «смирительной рубашки» одеревенело и, ударившись о стену, оползло на пол. Она лежала, неподвижная, как статуя, а на ее лице застыла ужасная гримаса.

– Послушайте, Зай, – прошипела она с отчетливым риксским акцентом. – Мертвые…

Но тут ошейник все же одолел ее, и тело начало подскакивать на полу. Так дергается труп, который пытаются оживить с помощью электрических разрядов.

– Рядовой, – негромко проговорил капитан.

Бассириц нацелил на пленницу свой собственный пульт, и действие шокового ошейника пошло на убыль. Посвященная Фарре рухнула на колени, обхватила голову руками и так затряслась, словно ей тоже перепало от того шока, которому подвергли пленницу.

Не обращая внимания на Посвященную, Хоббс рискнула подойти ближе к пленнице. В метре от рикса она опустилась на колени и внимательно осмотрела ее лицо, уже не скованное спазмом.

Изо рта пленницы вытекала слюна. Но хотя бы она снова дышала. Хоббс бросила возмущенный взгляд на Фарре.

– Молчать! – снова взвыла представительница Политического Аппарата.

Бассириц наблюдал за происходящим со странным, немного испуганным выражением лица. Но при этом он был явно доволен, словно ему только что удалось прихлопнуть здоровенное ядовитое насекомое.

– Отключить аудиолинию от этой камеры, – распорядился Зай, повернувшись лицом к стене. – Впредь более никаких контактов с пленницей.

– Сэр? – удивилась Хоббс.

– Вероятно, ей действительно известны имперские тайны, Хоббс. И мы обязаны охранять эти тайны.

Хоббс протянула руку и прикоснулась к шее рикса, чтобы прощупать пульс.

– У них нет сердца, Хоббс, – заметил Зай. – По крайней мере такого, которое бьется.

Старший помощник кивнула. Кожа у рикса на ощупь оказалась комнатной температуры, и Хоббс вспомнила, что боевики-риксы обычно холоднокровны – чтобы их нельзя было заметить с помощью термальных датчиков.

Как мало в ней было человеческого!

– Уходим отсюда, – негромко распорядился Зай. Хоббс встала и отошла к двери.

Рикс шевельнулась, медленно повернула голову.

– Подождите, – прохрипела она.

– Заклинаю тебя, женщина, молчи! – умоляюще воскликнул Зай.