— Том, почему ты вышел из церкви? — спросила она. — Я ведь сказала тебе не отходить от двери.

— Вас не было долго, госпожа, — ответил Том, — а потом появился один из этих людей и попросил помочь. Он сказал, что его дочь застряла в лифте, и попросил меня выломать дверь.

— И ты поверил?

— Да, госпожа, я поверил. Когда я вышел, они набросились на меня и связали.

— Очень трогательная история, — прервал его блондин, — ты, как видно, не помнишь, что держать мейрсов на этой планете запрещено. Ты нарушила закон. Ну ничего, мы это поправим. Да?

Мейрс шагнул к Тому и ударил его так, что тот упал на колени.

— Кажется, госпожа привязана к своему рабу, — продолжил блондин. — Может быть, ей даже нравится спать с мейрсом? Если так, то мои рабы смогут тебя развлечь. Да, ребята?

— Что тебе надо, вонючка? — спросила Йец. — Хватит ломать комедию, говори сразу.

— Что мне надо? Для начала хочу узнать, кто ты такая. Конечно, я могу убить тебя и без этого.

— Но останутся мои друзья, а ты их боишься, — добавила Йец. — Я скажу, кто я. Я твоя смерть. Посмотри мне в глаза.

Она отступила к машине. Если эти люди повредили автомобиль, то всё кончено.

Блондин помолчал немного, затем продолжил:

— К сожалению, меня попросили не убивать тебя сегодня, а поговорить с тобой последний раз. Мы не хотим неприятностей. Не хотим лишних жертв. Если вы уберетесь с Тибера быстро, мы не станем вас преследовать. Это наша пасека, и мёд здесь собираем мы.

Последние слова были местной поговоркой.

— Значит, сейчас мы можем ехать? — спросила она.

— Не совсем. Я ведь сказал, что держать мейрсов у нас запрещено. Ребята, кончайте этого.

— Нет!

— Закон есть закон, — отрубил блондин. — Прощайся со своим рабом. Сегодня он, а завтра на его месте будешь ты. А теперь убирайся.

Она села в машину, положила руки на рулевое колесо и перевела машину в режим ручного управления. Том лежал на дороге с перерезанным горлом. Недалеко, улыбаясь, стоял блондин, самоуверенный и наглый.

Йец вдавила педаль до отказа. Машина рванула вперед, слегка подпрыгнула, сбив улыбающегося человека и перемалывая колесами его тело, затем пробила ограждение церковного дворика. Белокурая мразь даже не вскрикнула.