— Подсаживайся, летатель, — сказали в спину.

   За столиком у стены сидел Леопольд фон Бабенберг. Давно, видимо, устроился... Эрнст всегда считал Леопольда очень характерным типажом — в старинном, театральном смысле этих слов. Аристократ. Вялый красавец с тяжелыми веками. Комбинезон танкиста смотрелся на нем странно.

   Эрнст подвинул тяжелый стул. Опустился.

   — Скучно?

   Лео усмехнулся — криво, но изящно.

   — Чем занимаются танкисты, когда нет боев? Правильно, техобслуживанием... Какое тут скучно. Тут двадцать часов в сутки можно занять.

   — Ага... Подчиненные, значит, заняты, — Эрнст принял из рук официанта кружку пива.

   — А ты думал. Мы в любую секунду должны быть готовы. И сейчас готовы... Сам знаешь, как это дается.

   — Знаю, — сказал Эрнст, отпивая. — Ты думаешь, сейчас еще что-то предстоит?

   Лео развел руками. Точнее, одной рукой — вторую он поднять поленился. Эрнст представил этого сибарита в бою на тяжелом "пойнтинге", и ему стало страшновато.

   — Всегда что-то предстоит, — сказал Лео. — Я не стратег, конечно... Но в то, что нынешняя война кончилась, я не верю. Извини. Война набрала инерцию... причем это не только инерция массы, но и инерция структуры... не знаю, как правильно выразиться, черт с ним. В общем, она теперь должна погаснуть.

   — То есть должна исчезнуть масса? — спросил Эрнст небрежно.

   Лео впервые серьезно посмотрел на него.

   — Может быть... Да ведь оно так и бывает обычно, если вспомнишь историю.

   — Мрачные у тебя идеи. А без сброса массы — никак нельзя?

   Эрнст пожал плечами.

   — Разве что чудо. Но я в чудеса не очень верю... Поэтому все мои машины заправлены, и механики трудятся посменно круглые сутки. У тебя, думаю, тоже...

   Эрнст неопределенно кивнул.

   — Безумие какое-то, — сказал он. — У нас есть внешняя война. Сильнейший противник, надгрызенный, но не разбитый. А мы деремся между собой... и из-за чего? Из-за кого? — Он повел головой куда-то в сторону юга. — Ладно, этот Ангел дипломатическое чудо совершил. Помирил нас пока что. Но ведь полыхнет же опять, чуть что...

   — Полыхнет, — согласился Лео. — Такие законы природы. Потому вот и готовимся... Нельзя уничтожить войну, не уничтожив человека.