Морхотте Нарндейл повернулся и пошёл прочь, - его ждали, чтобы отвезти обратно в тюрьму. В зале стоял гул.

  Йаллер был страшно напряжён, глаза горели.

  "Линн, это опасно. Ты слышишь реакцию судей? Он убедителен, и... я знаю, я узнаю эту манеру, и... его самого, это он, когда-то его звали - Арелат!.. он вернулся, снова запутался во враждующих сторонах, везёт ему на такое, что же с ним делать-то..."

  "Я с тобой спорить не буду, я в этом не разбираюсь, - может, ты и прав, но какая разница, кто он, в конечном-то итоге. Хочешь - попроси о встрече с ним, тебе разрешат. Хотя зачем тебе разрешения, телепатию никто не отменял..."

  "Разговоры не помогут, он уже всё сказал. К тому же, у него нет сейчас открытой памяти, он ничего не помнит и не узнает меня, и это хорошо. Да, ты говорил, что он как свидетель опасен, и его надо выпускать первым, но я не думал, что он вот так дорвётся... что опасен - настолько. Надо думать, надо выставлять тех, кто поможет доказать, что Милорд честен, что..."

  "Надо. Послушай. Мы же уже всё это продумывали, сколько раз прокручивали, что за свидетели, как их показания могут повлиять... Да, когда это наконец начинает осуществляться, это бьёт, и ты выясняешь, что на самом деле вовсе не готов."

  ...Суд объявил перерыв. Можно было бы посидеть в Центре, но Линн категорически поставил на работе крест. Либо Центр будет с лордом Эльснером - либо никак. Без лишних слов. Пусть видят. Да, в этом есть что-то от шантажа, но ведь он же прав, и вообще, какая сейчас может быть работа...

  Вечером они пришли в квартиру к Линну по одному, не сговариваясь, да даже и не предупредив его, - спасибо хоть мне сказали, я по-быстрому сообразила какое-то угощение... Сначала Йаллер. За ним Тан Севийяр. Гантенир Вайкири со своей женой, сестрой Линна. Крис Ариатис. Хасан Пайела с Раиной. Потом, уже совсем к ночи, подъехал и Даниель. О процессе мы не говорили принципиально, - не хотели. Был вечер встречи после долгих разлук, были рассказы - о другой жизни, о делах, и вдруг - внезапно - что-то сдвинулось, зазвенело в воздухе, кто-то вспомнил что-то весёлое, и на лице Линна появился слабая, но искренняя улыбка... и мы все вздохнули. Я сделала на всех моррето, - хорошая штука, да, и теперь я знаю правильный рецепт, надо было сообразить, что напиток называется в честь планеты происхождения, и в этом направлении пошарить. Вечер плавно переходил в ночь, и никто не хотел, чтобы в воздухе повисла гнетущая тишина, тянущая за собой навязчивые мысли, её разрушали, убивали, ей не давали ни шанса. Нельзя.