- Почему ж он на Артосе не летает своим ходом? - удивился Линн. - Наши-то ему служебный флайер выдали, как всем в Центре, а ему, оказывается, и не надо!

  - Может, не хочет народ пугать. Он же не любитель привлекать к себе внимание...

  ...Мы летели над гигантским - в полконтинента - водопадом, над выступившей пропастью, в которую срывались массы воды - сверкающей в отсветах близкого вулкана, а выше водопада отливающая алым вода казалась тяжёлой и плотной, как будто по ней и правда можно было идти... А совсем рядом в возносящихся на немыслимую высоту тучах грохотал гром, и всё озарялось молниями - ветвистыми, гордыми своей красотой... и умирающими через мгновение. Мы летели над серо-багровыми потоками лавы, застывающими в волнах новых морей и рождающими новые острова. Мы летели над бурями и вихрями, и Мандис восторженно ругался на своём языке и просил включить запись с внешних камер, проецирующих всю эту красоту на обзорные экраны, чтобы это - осталось, чтобы было не только для нас, каким-то чудом судьбы занесённых на возрождающуюся планету. Подумалось: а ведь Севийяр придёт в восторг от этих кадров, затеребит Йаллера вопросами о том, как это всё делалось с помощью Силы, и будет страшно жалеть, что его не было с нами... Линн улыбался: он-то думал, что без его отца никакой работы Центра не будет, а работа сама нас нагнала и развернулась во весь рост...

  Вечером - нашим вечером, привычным, в том месте, где был бывший город, ночь наступала намного раньше, - Йаллер не вернулся, остался со Скарвином: улыбнулся и сказал, что ему есть чему поучиться. Мы ночевали в высотке, приведённой измирантами в жилой вид, на высоком этаже, - привыкли, без простора душе чего-то не хватало, и зарываться в подземные этажи или вовсе ночевать в каютах "Скитальца" не хотелось. Мандис всю ночь напролёт рассказывал, - воспоминаний о родной планете у него оказалось не так много, но сейчас они нахлынули, и было невозможно остаться наедине с собой. Жизнь вырвалась из тесноты Кер-Сериндата, из замкнутого круга одного и того же маршрута от дома до Академии и здания суда, и жизнь эта властно притягивала к себе. А по куполу, которым был накрыт мёртвый город, барабанил дождь...

  Наутро Йаллер позвал Линна мысленно, спросил, не звонили ли с Артоса. Узнав, что - нет, позвал снова на простор.

  Мандис попросил долететь до того места, где когда-то был его город. Я понимала его: когда-то сама точно так же вернулась в свой бывший дом - чтобы увидеть, что там больше ничего нет. Чтобы принять правду - и уйти дальше.