— Скорей! — выдохнул Рэн.

Запихнув Марину в лифт, ударил по клавишам.

— Включайся!!!

Автоматика подчинилась его отчаянному приказу. Двери сошлись, лифт двинулся вниз. Сотня гулких ударов сердца — и двери раскрылись на первом этаже. Рэн бегом потащил Марину к выходу и заставил бежать, не оглядываясь, пока между ними и Башней не пролегла половина широкой площади. Тогда он остановился.

Как будто специально дождавшись этого момента, Башня с глухим шумом осела. Не взорвалась — сложилась, словно картонный домик, случайно раздавленный ребенком.

— Это… все? — спросила Марина. — Он умер?

Рэн крепче обхватил ее плечи.

— Разве ты не чувствуешь?

И действительно, теперь она почувствовала. Гнетущая атмосфера Базы исчезла. Стало легче дышать. Марина вдохнула посвежевший воздух. Благодарно подняла к лицу цветок…

— Рэн! Он… Он тоже умер!

Лепестки, недавно такие изящные, сплавились, превратились в грубый комок металла. Цветок мертвой тяжестью лежал на ладони. Рэн осторожно взял Маринину руку, коснулся пальцами цветка.

— Он не был создан для разрушения. Но он спас нас всех… Ты спасла.

Марина замотала головой.

— Не я. Она. Та, кому он принадлежал.

— Она все еще с тобой?

Марина прислушалась.

— Да.

Рэн слабо улыбнулся.

— Мои тридцать девять тоже. Нам предстоит с ними жить.

Жить! Какое хорошее слово! Марина бережно убрала цветок в карман: она станет хранить его, как самое дорогое сокровище.