— Забыла? Пешка на чёрном поле. Конец шахматной доски.

— Поэтому Сингер хотел отправить меня обратно?

— Да.

— Ну и что теперь будем делать?

— Думать. Вместе.

— Хорошо. Но сначала ответь на вопросы.

— Постараюсь.

— Куда делся прежний ферзь?

— Мы его потеряли, неверный ход… Постараемся теперь этого избежать.

— Вероятно, твой Сингер играет лучше. Вон чего провернул — гатраки, нео, заговор.

— Я признаю. Мы пытались противостоять, вылечив землян от информационной болезни, чтобы сделать их неуязвимыми для гатраков. Не получилось. Сингер меня и здесь обставил. Более того, он заразил людей этим вирусом ещё раньше… И врёт, что случайно. Или не врёт…

— Ничего себе!.. Неужели совсем нет лекарства? Не съедят гатраки, так вирус доконает, превратив землян в сосуды для линейного интеллекта.

Жене казалось, что она сходит с ума. Шердан мерцал. Наверное, от огорчения и стыда… Женька усмехнулась своим мыслям. Мучает ли дмерхов совесть, или они попросту не хотят лишиться своих игрушек?

— Лекарство и не понадобится, — пояснил Шердан. — Через сотню-другую лет у землян выработается иммунитет. Они победят болезнь. Напишут новые тексты. Но для этого надобно время, которого у нас больше нет.

— Поверю вам на слово, — нахмурилась Женька. — Но вот любопытно. Что это за заразные тексты? Если не секрет.

— Никакого секрета, — ответил дмерх и назвал всё, что она просила. Евгения запомнила.

— Ещё вопрос. Почему я? Почему именно станция? И зачем было менять имя?

— Похоже, не только в языке дмерхов нет множественного числа, — сыронизировал Шердан.

«А у дмерхов есть чувство юмора», — подумала Женька.

— Ладно, вопросы. Для континуума это так важно?