– И свет, – добавила Лила. – Я давно не видела такого света. Он такой… он настоящий!

– Да! Значит, будем идти. Не возвращаться же…

– Мы все сделали правильно, – сказала девочка. – Даже не верится. Знаешь, что я вспомнила? Тот человек, который дал нам ключ… Ордопет. Он говорил «спасите нас»…

– Я слышал.

– И что делать? Я не знаю, как его спасать.

– Сначала спасемся сами, а там посмотрим.

Коридор закончился обширной пещерой с низкими потолками, в которые упирались десятки толстых каменных столбов. По-прежнему единственным источником света был ключ, но, как ни странно, света он давал много – все было видно на десятки шагов вперед.

Пещера оказалась завалена невероятным количеством бесполезного древнего хлама – какими-то ветхими коробками, рассохшимися бочками, тряпьем, ржавой жестью, опилками, истлевшими бумажками… Среди мусора и столбов легко было заблудиться, но ключ указывал дорогу. Стоило свернуть с направления, лучик света упрямо поворачивал, показывая истинный путь.

Пашка и Лила иногда останавливались, прислушиваясь. Им было тревожно. Из-за любого столба могло выскочить какое-нибудь страшилище, мало ли их осталось у Горлоноса?

Но пока было тихо. Они шли уже минут десять, а пещера не кончалась. Все те же столбы и горы мусора, а больше ничего.

Во время очередной остановки девочка вдруг схватила Пашку за локоть.

– Я что-то слышу… – очень тихо прошептала она. – Вон там.

Пашка глянул, но не увидел ничего особенного.

– Нет, точно, сейчас опять слышала! – подтвердила Лила. – Как будто что-то шуршит и вздыхает.

– Иди за мной, – сказал Пашка. – Только очень тихо!

Медленно и осторожно они двинулись в направлении таинственного звука.

Пашка вдруг резко остановился, у него бешено застучало сердце. В большой куче хлама что-то едва заметно шевельнулось.

– Я же говорила! – прошептала Лила, прячась за спиной Пашки.

– Мы обещали друг другу ничего не бояться, так? – неуверенно проговорил он. – А раз так – я пошел…

Пашка поднял ключ над головой, и они осторожно приблизились. В груде мусора едва-едва угадывались очертания грузного человеческого тела. Или почти человеческого, просто похожего.