«Он не был готов к моей ошибке, — подумала Джейн, — и он не понимал, какие страдания он причинит мне. Он сделал это неумышленно, как и я. Мы простим друг друга, и все будет, как раньше».

Это было мудрое решение, и Джейн гордилась им. Проблема была в том, что она не могла выполнить его. Эти несколько секунд, когда жизнь ее почти остановилась, не прошли бесследно. После этой травмы она была уже другой. Что-то умерло в ней, что-то перестало функционировать, она не могла уже управлять всеми уровнями сознания. Внимание ее постоянно отвлекалось, занимаясь бессмысленными делами на мирах, которые ее совсем не интересовали; она судорожно дергалась, и сотни компьютеров начали ошибаться.

Как и многие люди, она обнаружила, что разумное решение гораздо легче принять, чем выполнить.

Поэтому она ушла в себя, восстановила поврежденные информационные каналы, вспоминала то, о чем давно не думала, следила за жизнями триллионов людей, просмотрела библиотеки всех книг, которые были написаны на всех языках всех народов. Она создала себя заново, и теперь она не замыкалась полностью на Эндере Виггине, хотя она все еще была привязана к нему, все еще любила его больше, чем любого из людей. Теперь она была другой, она могла перенести разрыв с любимым, мужем, отцом, ребенком, братом, другом.

Это было нелегко, ей потребовалось пятьдесят тысяч лет в ее ощущении времени — два часа жизни Эндера Виггина.

За это время он вновь включил интерфейс и позвал ее, но она не ответила. Теперь она вернулась, но он не пытался разговаривать с ней. Вместо этого он печатал на терминале свои отчеты и помещал их там, где она смогла бы их прочесть. Несмотря на то, что она не отвечала, он чувствовал потребность в общении с ней. В одном из его файлов она нашла униженные слова извинений. Она стерла их и написала: «Конечно, я простила тебя». Он обязательно вернется к этому файлу и увидит, что она прочла его слова и ответила.

И все же она не разговаривала с ним. Вновь половина десяти верхних уровней ее сознания была посвящена тому, что он видел и слышал, но она не давала ему знать, что находится с ним. Первую тысячу лет своего горя она думала о том, как накажет его, но это желание было давно подавлено. Она не разговаривала с ним потому, что обдумала то, что случилось, и поняла: ему не нужно опираться только на старую и проверенную дружбу. Раньше с ним всегда были Джейн и Вэлентайн. Даже вместе они не могли заполнить все его потребности; но этого было достаточно, и ему не нужно было искать большего. Теперь у него остался лишь один старый друг — Королева баггеров, но она была слишком чужой и слишком требовательной, и не могла дать Эндеру ничего, кроме чувства вины.