— Перестаньте, Домрачеев, — отмахнулась Эмма. — Это все домыслы и фантазии. Я общалась с представителями ГЦ, кое-что о них знаю. Все, что описывает уважаемый Федор Мелентьевич, — варварство. Пережитки прошлого. ГЦ не стал бы устраивать нам такое соревнование.

Академик Окунь широким жестом указал на комнату. Вдоль стен были сложены отинвентаризированные Эммой микроскопы, кастрюли, кресла, стальной плуг и даже ножницы.

— Возможно, — тихо сказал он, — мы сами это устроили. Я устроил. Они просто посмотрели на то, с чем именно мы явились, и решили пойти нам навстречу. Может, даже именно с учетом этого подобрали нам «поединщиков».

Эмма решительно возражала — и тогда, и позже. Она считала, что версия о потлаче «слишком земная», что ГЦ «не столь наивны», что, наконец, глупо устраивать соревнование между представителями двух настолько разных цивилизаций.

Академик был сбит с толку и, кажется, даже огорчен пылом, с которым Эмма доказывала его неправоту. Миша ходил мрачный и демонстративно в споры больше не вмешивался.

Впрочем, Павлыш отметил, что выбор подарков — по некоему случайному совпадению — соответствовал теории о потлаче.

Ровно до сегодняшнего дня.

«Ладно, — подумал он, закрепляя парусину, — может, все обойдется. Может, ависы не воспримут этот подарок как оскорбление. И не угробят себя, пользуясь им».

Он привстал и обменялся взглядом с Мишей. Тот уже собрал свой агрегат и теперь стоял окруженный со всех стороны галдящими ависами. Сейчас братья по разуму действительно выглядели словно куриный выводок… или даже нет, скорее как слетевшиеся к туше стервятники. Они орали хриплыми, яростными голосами, Трепотун даже пару раз тяпнул Хранителя смыслов за крыло.

Только Отец по-прежнему сидел на коряге и делал вид, что слушает академика. При этом, однако, то принимался чистить перья, то топтался на месте, как будто устраиваясь поудобней. Академик героически пытался не замечать того, что творилось вокруг; он кое-как завершил свою лекцию и предложил задавать вопросы. Обычно следующие полчаса-час уходили на разъяснения, ависы были чрезвычайно любопытны и спрашивали порой о каких-то вовсе невероятных вещах.

Сейчас же Отец лишь кратко поблагодарил академика за лекцию, после чего развернулся к Эмме и уставился на нее с едва сдерживаемым нетерпением.

Эмма глянула на Славу и Домрачеева, застывших рядом с подарками.

— Сегодня, — сказала, — мы принесли вам не совсем обычные предметы. Каждый взрослый авис уже обладает даром полета. Но эти устройства позволяют подниматься намного выше и держаться в воздухе дольше обычного. Мы называем их «дельтапланы»…