— А плевать на остальных, — с наигранной бравадой заявил Домрачеев. — Нам что надо, Павлыш? Выйти с честью из испытания. Даже из двух, если точнее. Вот и сосредоточимся, соберем в кулак силу воли.

— Из трех, — мрачно поправил его Павлыш. — Подарочек, я так думаю, нам придется тащить на собственном горбу.

Домрачеев хмыкнул, сунул колесо в карман куртки и ухватился за верхнюю коробку:

— Поберегись!

Он рывком вскинул ее, крякнул, подмигнул Павлышу:

— Твоя — вторая. А тележку на обратном пути заберем, вряд ли на нее кто-нибудь позарится.

Миша двинулся к озеру, насвистывая бодренький, знакомый Павлышу мотивчик.

— «Выйти с честью из испытания», — сказал себе Павлыш. — Это мы, конечно… завсегда.

Вдруг он заметил, как совсем рядом, в двух шагах от дороги, стоит призрак: приземистая тень о семи-восьми ногах, с чем-то вроде павлиньего хвоста прямо по центру туловища.

— Интересно, — пробормотал Павлыш, — а сколько испытаний нужно было пройти вам? И на котором вы сломались?

Призрак стоял и смотрел, если, конечно, у него были глаза. Павлыш подхватил коробку и поспешил вслед за Мишей. Так и подмывало оглянуться, проверить, не пропал ли призрак, но Павлыш оглядываться не стал.

Еще на подходах к озеру он услышал два голоса: академик Окунь читал очередную лекцию о планете Земля, коробок-переводчик — перетолмачивал ее на птичий. Ависы устроились на все той же своей коряге, а люди — прямо на траве.

Ну, кроме тех двух представителей вида Homo sapiens, которые сейчас крались к дальнему берегу.

— А ну-ка стой! — скомандовал Павлыш. — Ко мне — шагом марш!

Урванцы подошли, с видом беззаботным и невинным.

Павлыш поставил коробку на землю и погрозил им пальцем, чувствуя себя тем еще занудой.

— Вы, конечно, убедились в том, что вместе с ависами сюда не прибыли ни хищники, ни ядовитые твари, но это ведь не повод, юноши. Хоть из вежливости посидели бы, Федор Мелентьевич, сами знаете, переживает, если его не слушают.

— А толку? — спросил хмурый Эдгар. — Мы ж половину того, о чем он рассказывает, еще в садике выучили. А вторую поймем не раньше, чем окончим институт.

— И вообще, — добавил Коля, — Федор Мелентьич нам разрешил.