— Слишком велика цена, — не согласился Кристиан. Руэдейрхи чуть улыбнулся.

— Ты просто не понимаешь, какая вещь оказалась утрачена и сколько она может натворить бед.

— А разве справедливо, — начал Кристиан, — что из-за ваших людей едва не рухнуло все мироздание?

— Это не мое дело, — проговорил Руэдейрхи с удивительным равнодушием. — Это их дело и твое, если ты от этого пострадал. Арес и Таранос наказаны. Если желаешь, чтобы я выдал их тебе для расправы — я выдам. Это будет справедливо.

— Не нужно. Освободите Балиана. Вы ведь можете это сделать?

— Пожалуй, могу, — сердце Кристиана радостно екнуло, но Руэдейрхи добавил: — Но я совсем не собираюсь этого делать. У тебя все?

Однако Кристиану было достаточно того, что Руэдейрхи мог спасти Балиана. Теперь он знал, что не уйдет до тех пор, пока не получит положительного ответа. Но как убедить странного правителя Градерона уступить? Сразу понятно, что его бесполезно было уговаривать, бесполезно угрожать или умолять. Он был уверен в своей правоте.

— Освободите его, — в который раз повторил Кристиан. — Я готов пойти на все, что угодно.

Руэдейрхи уперся в подлокотники трона и с трудом поднялся на ноги. Кристиан думал, что он подойдет ближе или уйдет, но он просто повернулся к нему спиной и стал смотреть на слабый свет, струящийся где-то за спинкой трона.

— Ты опытный воин, — сказал Руэдейрхи, — раз выстоял против Хранителя Ключа Градерона и выдержал такой долгий бой с моими привратниками. Кроме того, ты из рода Розенгельдов. Было бы глупо тебя недооценивать. Так что я дам тебе желаемое. Если, — он обернулся. — Если ты будешь служить мне. Это будет равный обмен.

Кристиан оторопел. Служить в Градероне?!

— Я щедро вознаграждаю за преданность, — продолжал Руэдейрхи. — Спроси любого из моих подчиненных — за десять лет верной службы они получают любую награду, какую только захотят. Если ты выдержишь этот путь, то вполне можешь попросить меня освободить твоего брата, почему бы и нет?

Кристиан молча смотрел на него. Сказать «да» — значит, предать Эндерглид. Сказать «да» — значит, поставить крест на своей жизни и провести долгое время в ненавистной темноте, дрожа от врожденного страха. Сказать «да» — значит, рискнуть. Руэдейрхи не зря подчеркнул слова «верный» и «если». Да и кто мог гарантировать, что этот человек сдержит свое слово? Десять лет — долгий, почти бесконечный срок…

Но если сказать «нет», то они с Юаном больше никогда не увидят Балиана живым.

С трудом справляясь с бессильным отчаянием, Кристиан опустился на одно колено и сказал не своим голосом: