– Да и как они проследят за нашим прыжком? – вторила ему Ольга.

– Захотят проследить – проследят, – Крим был неумолим. – Один раз за мной так уже проследили.

– У тебя необыкновенно богатое прошлое для ученика первой стадии Гимназии Гильдии Двора, – заметил гростианин.

– Что есть – то есть, – не стал спорить Шторр.

– Так ты вправду пират? – задала Ольга вопрос, который, похоже, мучил ее еще с вечера.

Ответ Крим готовил с тех же пор, но так и не успел придумать ничего убедительного.

– Я мог бы им быть… – неопределенно бросил он.

– Буду в Империи – напишу докладную на имя Верховного Мастера, – с серьезным видом произнес Пул. – Система отбора в Гильдию в твоем случае явно дала сбой.

– Ты сначала вернись в эту свою Империю!

На табло капитана зажглась какая-то надпись. Ольга протянула руку к пульту и набрала команду. Надпись погасла.

– Можно покинуть кресла, – проговорила девушка. – Небольшая перегрузка сохранится, но ничего опасного.

Друзья поспешили освободиться от пристяжных ремней. Выбраться из кресла, однако, оказалось нелегкой задачей. Попытавшись подняться, Крим почувствовал себя словно в свинцовом скафандре – ему приходилось примерять такой как-то во время тренировки в реакторе. На «Викинге» еще.

Упершись руками в подлокотники кресла, Шторр все-таки встал на ноги и, неловко расставляя их в стороны, проковылял по рубке. Через секунду к нему присоединилась Ольга. Девушка двигалась без видимых усилий, но медленно и нарочито аккуратно. Последним справился с гравитацией гростианин.

– И долго нам таскать на плечах эту гору? – недовольно спросил он.

– По меньшей мере, до ухода в первый прыжок, – сказала Ольга. – То есть еще около суток.

– Только не говорите мне, что всегда так летали, – проворчал Пул.

– Так летают только контрабандисты, – пояснила девушка.

– В хорошенькую компанию я попал! – воскликнул гростианин с деланным ужасом. – Пират и контрабандистка! Так и прирежете меня ночью во сне.

– Точно, и заберем себе твою долю, – усмехнулся Крим. Дышать было довольно тяжело, слова также давались с трудом.

– Не дождетесь, я спать не буду! – заявил Пул, и Шторр в очередной раз поймал себя на мысли, что далеко не всегда понимает, когда тот шутит, а когда говорит серьезно.