Дуло ходило ходуном.

– Отдай бластер, – Шульц медленно протянула руку.

– Нет… Нет!..

Палец Томаша коснулся спускового крючка. Силке невольно зажмурилась. В следующую секунду раздался выстрел.

– В последний момент Томаш отвел бластер, – бесцветным голосом проговорила Силке. – И выстрелил себе в голову. Я ничего не успела сделать.

– Ты и так сделала больше, чем могла, – Фрэнк положил руку ей на плечо. – Сикорски было не спасти.

– Не уверена. Я теперь ни в чем не уверена…

– Соберись, Силке, – Кристи развернул Шульц к себе и заглянул ей в глаза. В их уголках блестела влага. – Соберись. Томаш погиб, но остальные еще живы. И ты им нужна. Ты нам нужна, Силке!

– Именно так я ему и говорила, – выдавила Шульц. – Именно так… Фрэнк, я не могу быть лидером, – произнесла она внезапно. – У меня нет сил тянуть все это.

– Брось, Силке, если у кого-то и хватит на это сил – так это у тебя.

– Ты так думаешь?

– Все так думают. Потому что это правда.

Шульц помолчала.

– Ладно, – произнесла она через минуту уже совершенно другим тоном. – Иди к ним. Скажи, что я сейчас приду.

Спустя четверть часа Силке вошла в обеденный зал, где уже собрались все остальные земляне. Глаза ее были абсолютно сухие, вид – уверенный. Пройдя к своему месту, Шульц не села, как обычно, во главе стола, а осталась стоять.

– Друзья мои, – проговорила она. – Все вы знаете о том, что произошло. Погиб наш брат, наш товарищ. Все мы несем за это свою долю ответственности, но я как лидер – в первую очередь. Ситуация требует немедленного принятия мер, мер, которые гарантировали бы нам, что такое больше не повторится. Но в сложившемся положении я не чувствую за собой морального права предлагать эти меры, тем более – реализовывать их. Поэтому я заявляю об отставке. Feci quod potui, faciant meliora potentes[1]. У меня все.

Силке отодвинула стул в сторону и села на него, оставив место во главе свободным.

По столовой пронесся ропот.

Со своего места вскочила Елена Буш.