Шульц замерла.

– Опусти бластер, Томаш, – как могла спокойно произнесла она. – Давай поговорим.

– Нам не о чем говорить! – бросил тот.

– Говорить всегда есть о чем, – не согласилась Силке.

– Не со мной. Мне не о чем говорить.

– Но почему?

– Нет смысла. К чему зря сотрясать воздух? Нет смысла в разговорах. Нет смысла в жизни.

– Как это нет?

– А вот так!

Силке осторожно сдвинулась вперед. На полшага.

– Нельзя так говорить, – произнесла она. – Наша жизнь имеет смысл. Это Возрождение. Мы все живем ради него.

– Возрождение… Красивое слово. Мечта… По сути – отговорка. Стой! – он заметил, что Шульц попыталась приблизиться еще на полшага.

– Я не причиню тебе вреда, – повторила Силке. – Отдай мне бластер, и пойдем вниз. Ты устал, тебе надо отдохнуть. Потом мы все обсудим.

– Мы не будем ничего обсуждать! – рявкнул техник. – Я ни во что больше не верю! И тебе не верю! Дай мне спокойно уйти! Дай мне умереть!

– Ты нужен нам, – проговорила Шульц, еще немного пододвигаясь. – Нас и так мало.

– Я никому не нужен!

– Ты нужен нам.

– Нет!

Теперь ствол бластера почти упирался Силке в лоб.

– Ты не выстрелишь, – произнесла она.