– Потом разберемся на счет браги. Где сейчас Томаш?

Вацек махнул рукой в сторону холма.

– Засел где-то в там, в кустах.

– Я иду туда.

– Куда?! – Буш схватила Силке за руку.

– К Томашу.

– Я бы на твоем месте не торопился, – заметил Вацек. – Петра вон уже пыталась. Лучше подождать, пока он протрезвеет. Или наоборот, заснет.

– Я не Петра, – отрезала Шульц, пытаясь освободить руку.

– Силке, не надо! – Елена вцепилась в нее мертвой хваткой. – Давай лучше найдем Фрэнка. Или хочешь, я пойду?

– Пойду я, – спокойно, но непреклонно проговорила Шульц. – Я отвечаю за поселок. – И, решительно отстранив Буш, она шагнула на холм.

– Как бы нам не пришлось выбирать себе вечером нового царя, – пробормотал себе под нос Бруно.

Продираясь сквозь кустарник, Шульц медленно поднималась к вершине.

– Томаш! – крикнула она. – Томаш, это я, Силке! Ты где?

– Стой! – голос Сикорски прозвучал где-то совсем рядом. – Ни шагу больше! Ты у меня на мушке!

– Я безоружна! – прокричала Шульц, еще более замедлив шаг, но так и не остановившись. – Я не причиню тебе вреда.

– Никто не причинит мне вреда! – раздалось в ответ. – Нельзя навредить тому, кого и так нет.

– Я тебя не понимаю!

– Это точно. Тебе меня не понять. Стой, я сказал!

Раздвинув ветки, Силке вышла на небольшую поляну. Окруженная с трех сторон кустарником, с четвертой она заканчивалась крутым обрывом. На его краю стоял Томаш. Привычной повязки на нем не было, и взору открывались страшные следы ожога. В слегка подрагивающей руке Сикорски держал бластер.

– Стой! – повторил он, направляя оружие на Силке. – Ни шагу больше, или я стреляю!