За распахнутой дверью уже столпились все, кто смог покинуть рабочие места. Толпа была плотной, профессор вломился, работая локтями, вывалился с другой стороны.

Чудовище неистово ревело, подпрыгивало, сотрясаясь всей тушей, брызгало на стекло тягучей слюной. Причина обнаружилась по другую сторону стекла, снаружи. Раскинув руки в нелепом жесте, подвернув ноги, на полу лежал доктор Лозье. Пугающе бледный, глаза закрыты. Лоб покрывает испарина, крупные капли отражают свет потолочных ламп, на висках — мокрые дорожки. Волосы слиплись, обрамляют лицо чернеющими завитками.

Уотсон опустился на колени перед своим учеником. Быстро провел первичный осмотр, приподнял тяжелые веки, пощупал пульс, приблизительно определил температуру. Ученый был без сознания, не реагировал на внешние раздражители.

Профессор поднял глаза на пленника. Морда твари была обращена на него, профессор вздрогнул, ощутив на себе давление волн ярости, изливающихся из глаз чудовища. Еще немного, и от жара переполняющей его ненависти бугристая кожа начнет вздуваться волдырями. Щупальца бились в конвульсивных судорогах, хватали друг друга, душили, хлестали мутное от разводов слюны стекло. Раскрытый в истошном крике, перекошенный злобой рот исторгал вопли, от которых у профессора заломило в висках.

Чуть пошатываясь, Уотсон поднялся. За спиной раздался голос, который мог принадлежать только одному существу в этой части планеты.

— Он говорит, что испепелит мозги каждого, кто подойдет к нему, так же, как сделал это с ним. — Иррат показал на Лозье.

— Вы понимаете, что тут произошло?

— Это больше похоже на бред. не верьте, мыслитель не мог причинить ему вреда. — Иррат помедлил. — Либо он сошел с ума, либо пытается вас запугать.

Уотсон махнул рукой, подзывая к себе лаборанта.

— Жак, давайте отнесем его в палату. Там потише.

Иррат шагнул к стеклянной стене, в упор уставился на бьющееся в истерике чудовище. Дождался, пока тварь сделает крошечную паузу, чтобы перевести дыхание, и стукнул кулаком по стеклу, привлекая внимание чудовища. Тварь вздрогнула, чуть приподнялась на пучках щупалец, готовая взорваться в новом приступе ненависти.

Иррат бросил отрывистую фразу, состоящую, казалось, из одних согласных, раскатисто скрежетнул горловым звуком. Затем, не глядя больше ни на кого, повернулся и вышел. Удивленные люди, оглушенные криками пленника, невольно расступились перед пришельцем.

Следом за Ирратом в образовавшийся проход Уотсон и Жак вынесли обвисшее мешком тело доктора Лозье. Чудовище провожало их глазами, сипло дыша, но не издавая больше ни одного звука.