Коснулся спичек, и молния ударила вновь.

«А ну…» – хмыкнул Веснин.

Пять раз подряд ударил он ребром ладони по краю надувного матраса, и с той же периодичностью пять раз ударила рядом молния, раскалив и без того душное небо. Интересно, что видел над рекой Кубыкин? Говорит о большом шаре. Не бывает таких огромных шаровых молний. И вообще, сказок в мире гораздо больше, чем законов физики. Теперь Веснин лежал, стараясь ни к чему не притрагиваться. Даже сигарету не зажег. Пытался сжать веки, забыться, но странные тени, неясные силуэты плыли перед ним – по кругу, по кругу… Потом будто шаги, шепот неясный… Приподнявшись на локте, глянул в пульсирующую, прыгающую в разрывах молний тьму… Конечно, никого…

Но свет под сосной…

Но газовый шлейф… Туманное мерцание…

Нечто призрачное клубилось во тьме, обвивая обожженную сосну, трепетало, как пепел костра, как волшебная паутина на сквозняке, пульсировало невнятно, нежно, отбрасывало отсвет на всю поляну…

Ну вот, поздравил себя Веснин, отдохнул, набрался здоровья.

И пожалел: нет дождя… Ну никак нет дождя. Только Кубыкин невероятным своим голосом вдруг прогудел из тьмы:

…свет.

Веснин замер.

Откуда Кубыкин? Почему Кубыкин? Почему свет?

А невидимый Кубыкин повторил:

…свет.

И только тогда дошло, что не Кубыкин это говорит; это невероятным грубым голосом Кубыкина повторил кто-то:

…свет.