– Стажер, прекратите нести вздор. Еще неизвестно, будем ли мы завтра живы сами.

Николь почувствовала, что Корин не на шутку рассердился, хотя интонационно все прозвучало абсолютго нейтрально.

– Наша цель – Бернини, – вздохнув, продолжил он. – Об остальном забыть. Всем ясно?

– Так точно, – потупившись, произнес Эдди.

– А вам, стажер?

Корин посмотрел на Николь. Как ей показалось, опять с укором.

– Так точно, – ответила девушка, отводя взгляд.

– Кор, не переживай! – воскликнул Эдди. – Все будет хорошо.

– Ведь с нами Нэк, – сказала Николь и улыбнулась.

– Господи, какие вы еще дураки.

Глава XV

Глава XV

Всю ночь велась подготовка к штурму, а под утро, когда все было закончено, Корин и Николь вышли в степь, чтобы зажечь ритуальный костер.

Николь была одета в белую сорочку до пят и белые туфли без каблуков из кожи молодого вимла. В каждой руке она держала по серебряной чаше с чистой водой. На одну из чаш был положен обнаженный кинжал.

Корин шел на три шага позади Николь. Он нес перед собой черные одеяния жрицы и оба ее изогнутых меча. Жрица должна была все это надеть после того, как заполыхает священный, очищающий ее перед битвой, огонь.

Процессию замыкали два десятка селян во главе с многоживущими Рохтом, Мадхом и Гарфом. Все кастисиане, кроме старейшин, тащили на себе вязанки хвороста.

Рохт держал высоко над головой пылающий факел на древке в полтора маха. На плечах у него висели сложенные вдоль два белых полотенца. Мадх нес позолоченную чашу с красным вином, а Гарф – украшенные серебряным шитьем сапоги жрицы.

Дойдя до первой большой песчаной проплешины, патрульные остановились.

– Именем Нэка Триединого! – торжественно произнес Рохт и вогнал в песок древко факела.

Селяне без единого слова, как и полагалось по ритуалу, сложили возле него вязанки хвороста, торопливо развернулись и, обгоняя друг друга, заспешили в сторону лагеря.