Зачем девушка с труднопроизносимым именем привела его сюда? Чтобы он присутствовал при обряде? Или?..

Ну конечно — или!

Торнссон перевел взгляд на неподвижно стоявшую Лолалиатцакоаце. Она сделала шаг к постаменту, воткнула факел в углубление у ступни божества и медленно повернулась к пилоту.

— Лола… — сказал он.

— Су…ээн… — сказала она.

И перешла на язык жестов.

Этот язык был прост и понятен. Для того, чтобы пользоваться им, не нужно ходить на какие-то курсы и слушать кассеты с записями текстов. Наверное, на таком языке можно общаться даже с инопланетянами. Главное — чтобы у собеседников не было никаких предубеждений и они искренне желали понять друг друга.

Лолалиатцакоаце показывала пальцем на едва различимый в трепещущем свете факела потолок и тихо и напевно говорила что-то. Переводила палец на пилота, разводила руки в стороны, как крылья, и кружилась на месте, глядя вниз, себе под ноги, словно бы с высоты… Без всякого смущения поглаживала золотой причиндал божества и устремляла взгляд на эластичные плавки Свена… Притрагивалась ладонями к своему животу и выпячивала его… Что-то покачивала на руках… Простирала их к статуе божества… Расправляла плечи, изображая пальцами колышущиеся перья над головой… Это был целый моноспектакль, это был театр пантомимы, это была пламенная речь — изложение дальнейшей жизненной программы Лолалиатцакоаце.

И Торнссон прекрасно разобрался в этой программной речи.

Он был белоликим богом, подобным солнечному божеству. Божеству, которому поклонялись, которого любили, которому отдавали свою девственность. Он, как и Кинич Какмоо, обитал в небесах, и спустился с небес, чтобы облагодетельствовать юную Лолалиатцакоаце. Ей уготовано было лишиться невинности от золотого фаллоса солнечного божества, но она поступит по-иному. Она отдастся пришедшему с небес Суээну, звездному брату Солнца, потому что он, Суээн, сродни людям, в его жилах течет такая же кровь… Она отдастся белокожему брату Солнца, и у нее родится ребенок. Сын. Сын вырастет — и станет верховным жрецом, самым могущественным из всех когда-либо существовавших верховных жрецов. Все будут покорны ему, и будут трепетать при каждом его слове, при каждом его взгляде, и безропотно выполнять все его указания. И она, Лолалиатцакоаце, мать великого верховного жреца, будет счастлива и проведет свои земные дни в блаженстве и покое. А по окончании своего жизненного пути вознесется на небо. Ей уготовано вечное беззаботное пребывание среди богов, и сын ее в положенный час присоединится к ней — и они вечно будут жить на небесах…