Не снижая скорости, Нарбутис взлетел на каменный холмик. Засунул в карман включенный фонарь и с ловкостью циркача вскарабкался по тросу, цепляясь за узелки. Выбрался под жиденькое небо, споткнулся и чуть не упал, намереваясь мчаться дальше, к модулю…

И тут истошно вопившая сирена стихла. Словно ей одним махом перерезали горло.

Тяжело дыша, астронавт присел на каменный столбик. Согнулся, упершись ладонями в колени, и принялся сплевывать на рыжий песок. Все вокруг было тихо и спокойно, и никаких волосатых лап, прорывающих небеса, нигде не наблюдалось. Сердце постепенно нащупывало привычный ритм.

Отдышавшись, Людас Нарбутис связался с напарником.

— Я уже вернулся, Баст, — сообщил он, услышав голос нанотехнолога.

— Слава Господу нашему Иисусу Христу и великому Мулунгу!* — с облегчением сказал Миллз, не забывший религии предков. — Ну и что там?

* Мулунгу, Мурунгу, Мунгу — первопредок и громовник в мифах бантуязычных народов Восточной Африки.

Нарбутис пожал плечами, будто Миллз мог из своего экскаватора разглядеть это.

— Знаешь, как инфразвук влияет на людей и животных? — еще раз сплюнув, спросил он.

— Слыхал о таком, — не сразу ответил Миллз. — Беспричинный панический страх. Ужас. В общем, Фобос и Деймос*. Тебя шуганули оттуда?

* Сыновья Ареса (Марса) и Афродиты (Венеры). В переводе с греческого Фобос — «страх», а Деймос — «ужас».

— Даже не страх, Баст. Со страхом я, может, и справился бы. Хотя не уверен. Тут другое. Мне показалось, что если я оттуда не выберусь немедленно, и тебе, и Батлеру конец придет. Его — всмятку, тебя — в лепешку.

— Понятно. Думаю, еще раз пытаться не стоит. Не пройдешь. А если и пройдешь — без мозгов останешься.

— Да, — сказал Нарбутис. — Пройти я там, наверное, не сумею. Контроль теряется полностью. Ладно, возвращаюсь, пусть они меня простят…

5

5

Он почувствовал на себе чей-то взгляд и попытался открыть глаза. Веки размыкались с трудом, словно были намазаны клеем, в голове слегка шумело, — но внешний мир все-таки открылся перед ним. Окружающее представлялось не очень четким, однако было вполне узнаваемым. Привычный светлый пластик на потолке кабины модуля, плоские настенные дисплеи… Над ним склонялся бритоголовый негр, одетый в серое полетное трико, а за спиной негра возвышался светлокожий скуластый мужчина в таком же трико.

— С добрым утром, мистер Батлер, — сказал негр и присовокупил к словам традиционную ослепительную улыбку, весьма подходящую для какой-нибудь телерекламы.

Алекс Батлер приподнялся на локтях и обнаружил, что лежит в комбинезоне и ботинках на полу кабины управления. Точнее, не на полу, а на тонком упругом матрасе из спального комплекта. Голова у него кружилась, но он все-таки сел по-турецки и обвел взглядом знакомое помещение посадочного модуля. Только это был не тот модуль. Негр примостился на корточках рядом с ним, а белый, сделав несколько шагов назад, опустился в кресло у панели управления. Оба они были незнакомы ареологу Первой марсианской.