— Да, таковы бетанские законы. Сначала надо получить разрешение на приобретение лицензии. У меня имплантат стоял с четырнадцати лет. Как я помню, до этого у меня один раз были месячные. Мы их прекращаем до тех пор, пока не понадобятся для деторождения. Мне поставили имплантат, разрезали плеву, прокололи уши. А потом — праздновали мое совершеннолетие…

— Но ведь вы… не занимались сексом с четырнадцати лет?.. — ошеломленно спросила Друшикко.

— Могла бы. Но для этого, увы… необходим партнер. Я встретила возлюбленного гораздо позже. — Корделии было стыдно признаться — насколько позже. Она была такой неопытной… «И с тех пор мало переменилась», — с горькой иронией сказала она себе.

— Я и не предполагала, что это произойдет так скоро, — продолжила Корделия. — Думала, мы несколько месяцев будем ревностно и с наслаждением пытаться, но получили ребенка с первой же попытки. Так что здесь, на Барраяре, у меня так и не было менструаций.

— С первой попытки, — глухим эхом повторила Дру. Уголки ее губ опустились в тайном отчаянии. — А как вы узнали, что… забеременели? По тошноте?

— Утомление пришло раньше тошноты. Но вообще-то по голубым полоскам… — Корделия замолчала, вглядываясь в обреченное лицо девушки. — Дру, это были чисто теоретические вопросы, или ответы интересуют тебя лично?

Еле сдерживая слезы, Друшикко с трудом выдавила:

— Лично.

— Вот как… — Корделия откинулась на спинку кресла. — Ты… не хочешь со мной поговорить об этом?

— Нет… не знаю…

— Надо полагать, это означает «да», — вздохнула Корделия. Кажется, это не труднее, чем быть нянькой при шестидесяти бетанских ученых в астроэкспедиции, хотя, кажется, вопросов о беременности ей все же не задавали. Но если принять во внимание, какие глупости то разумное сообщество избранных вываливало на ее голову, то здешние барраярские варианты должны быть… — Ты же знаешь, я буду рада помочь тебе чем смогу.

— Это было в ночь солтоксиновой атаки. Мне не спалось. Я спустилась на кухню, чтобы приготовить себе чего-нибудь поесть. По пути обратно наверх я заметила в библиотеке свет. Там оказался лейтенант Куделка. Ему тоже не спалось.

«Значит, Ку? Отлично, отлично. Может, все еще обернется к лучшему». Корделия ободряюще улыбнулась: — Да?

— Мы… я… он… поцеловал меня.

— Надеюсь, ты тоже его поцеловала?

— Вы говорите так, словно одобряете!

— Одобряю. Вы для меня — два самых любимых человека, ты и Ку. Если бы вы только немного научились разбираться в себе… Но продолжай — это ведь не все?

— Мы… мы… мы…

— Сошлись? — с надеждой подсказала Корделия.

— Да, миледи. — Дру густо покраснела и судорожно сглотнула. — Ку казался таким счастливым… несколько минут. И я была так за него счастлива, так рада — хотя Мне и было очень больно.