— Я не хочу… Я хочу… Я не знаю… С того дня Ку со мной почти не разговаривает. Я не хотела ребенка — это сломало бы мне карьеру, и все же я думала, может, он… может, это его обрадует… Может, тогда он вернется, и… О, все было так хорошо, а теперь все разладилось!

Кулаки ее были сжаты, зубы стиснуты, лицо побледнело. «Поплачь, тогда я смогу легко дышать, девочка».

Но Друшикко взяла себя в руки.

— Извините, миледи. Я не хотела взваливать на вас всю эту глупость.

Глупость, да. Но отнюдь не только с ее стороны. Когда Разлад так глубок, можно заключить, что виноваты оба.

— Так что же Ку? Я-то считала, что он страдает угрызениями совести, как и все в нашем доме. — «Начиная с Эйрела и меня».

— Не знаю, миледи.

— А ты не пробовала пойти на решительные меры — например, спросить его?

— Когда он видит, что я иду, то сразу куда-нибудь прячется.

Корделия вздохнула и сосредоточилась на одевании. Сегодня она оденется, как положено здоровой, а не в халат, как больная. В углу шкафа отыскались ее бежевые брюки, оставшиеся от мундира астроэкспедиции. Из любопытства она попробовала их надеть, и брюки не только легко застегнулись, но даже оказались слишком свободными. Да, она действительно была больна. С некоторым вызовом Корделия решила их не снимать и лишь надела поверх цветастую блузу с длинными рукавами. Очень удобно. Она улыбнулась себе в зеркало.

— А, мой милый капитан. — В дверь спальни заглянул Форкосиган. — Ты уже встала? — Он заметил Друшикко. — О, да вы обе здесь… Тем лучше. Похоже, мне нужна твоя помощь, Корделия. Более того, я в этом уверен. — В его взгляде было что-то странное — смесь смущения, недоумения, беспокойства? Он вошел в спальню. Следом, опираясь на трость, плелся лейтенант Куделка. Он упорно смотрел в пол. Друшикко отошла в сторону и скрестила руки на груди.

— Лейтенант Куделка заявил мне, что желает сделать некое признание, — торжественно произнес Форкосиган. — И насколько я понял, он надеется получить прощение.

— Я не заслуживаю прощения, сэр, — еле слышно сказал Куделка. — Но дальше я так жить не могу. Я не в силах больше молчать.

Адмирал сел рядом с женой на край кровати.

— Приготовься, — чуть слышно шепнул он ей. — Меня-то застали врасплох.

— Думаю, тут я тебя опередила.

— Ну, это не впервые. — Он повысил голос: — Говорите, лейтенант. Будете тянуть — легче не станет.

— Дру… Мисс Друшикко, я пришел с повинной. И приношу извинения. Нет… это звучит пошло, но, поверьте, я вовсе не считаю пошлым то, что произошло… между нами. Вы заслуживаете большего, нежели просто извинение. Вы можете требовать искупления. Чего хотите. Но мне стыдно, так стыдно, что я вас изнасиловал.