— …повторите…

— Говорит десантный бот FEB-1…

Полтора часа юстировки радиолуча. Тест-пакеты. Программа автоматического сопровождения. Перебор всех возможных фильтров. Выведение передатчика на предельную мощность…

Они его слышали! Разбирая одно слово из пяти, переспрашивая по сто раз — плевать! Они его слышали! Передатчик на «Бешеном» был стократ мощнее, Змей слышал крейсер почти нормально. Ну, помехи. Скрежет, свист, вой. Голос оператора взлетает до пронзительного дисканта, уходя едва ли не в ультразвук, терзающий слух; секунда, и речь начинает плыть, растягиваться, как в замедленной записи, отдаваясь в животе гудящей басовой вибрацией.

Разве это проблема?!

И повторять всё по двадцать раз, рублеными, куцыми фразами — это нам раз плюнуть! Язык не отвалится…

— Мы над вами… Да, на орбите!.. Спасательная операция… Доложите обстановку… Сколько в боте… Сколько выживших…

Прилетели, сжимал кулаки Змей. А я, скотина, не верил.

Он готов был убить себя за неверие.

— В боте я один… Один!.. Да!..

— Сколько выживших…

— Центуриона Скока убили. Убили! Да, местные…

Что, если Змей и вправду один? Вдруг Кнута с Ведьмой больше нет? Им вырезали сердца, как Скоку? Уникомы молчат. Спасатели зря потратят время, разыскивая мертвецов. Будут оттягивать начало операции, надеясь вытащить всех разом…

А если они живы?! Живы?!

— Кроме меня, в живых оставались унтер-центурион Кнут и обер-декурион Ведьма. Повторяю: Кнут и Ведьма!.. Да! В городе… В городе! В научном центре… На окраине… Центр! Окраина!.. Да!.. Какой город? Какая окраина?.. Да, передавайте изображение! Жду!

Данные сканирования местности. Схематичные картинки.

— Номер третий — подробнее! Да, номер три!..

Нет, не то. Другой город…

— Пятый! Дайте пятый!..

Есть!