Контрапункт. Марк Кай Тумидус по прозвищу Кнут (здесь и сейчас)

Контрапункт.

Марк Кай Тумидус по прозвищу Кнут

(здесь и сейчас)

— Донни, — спросил я однажды Фуцельбаума. — Тебе снятся кошмары? — Да, — признался он. — Что именно? Он почесал в затылке: — Всегда одно и то же. Будто я выхожу на манеж, открываю рот, а в зале ни души. Представляешь? Представление началось, я твердо знаю, что билеты распроданы, должен быть аншлаг, приставные стулья в проходах… Никого. Пустые ряды. Луций, я не знаю ничего страшнее! — Ты не можешь жить без публики, — кивнул я. — Без публики? — старый шпрехшталмейстер расхохотался. — Да гори она огнем, твоя публика! Вот уж без кого я проживу тыщу лет… — Тогда в чем дело? Донни надвинул мне кепку на нос: — Ты еще слишком молод, дурачок. Ты не поймешь. Прошло время. Я давно не молод. По сей день я не знаю, что он хотел мне сказать. (Из воспоминаний Луция Тита Тумидуса, артиста цирка)

— Донни, — спросил я однажды Фуцельбаума. — Тебе снятся кошмары?

— Да, — признался он.

— Что именно?

Он почесал в затылке:

— Всегда одно и то же. Будто я выхожу на манеж, открываю рот, а в зале ни души. Представляешь? Представление началось, я твердо знаю, что билеты распроданы, должен быть аншлаг, приставные стулья в проходах… Никого. Пустые ряды. Луций, я не знаю ничего страшнее!

— Ты не можешь жить без публики, — кивнул я.

— Без публики? — старый шпрехшталмейстер расхохотался. — Да гори она огнем, твоя публика! Вот уж без кого я проживу тыщу лет…

— Тогда в чем дело?

Донни надвинул мне кепку на нос:

— Ты еще слишком молод, дурачок. Ты не поймешь.

Прошло время. Я давно не молод. По сей день я не знаю, что он хотел мне сказать.

— Загрузка карт сектора высадки?

— Есть загрузка!

— Десантная группа! Готовность к старту две минуты!

— Есть готовность две минуты!