— Ничего-ничего. — Отмахнулась та. — Может, тогда горы? Покатаемся на лыжах?

— Да!

— Альпы? Домбай? Архыз? Хакуба?

— Хакуба? Это же Япония, да? Хочу в Японию!

— Как пожелаете, Ваше Высочество! — Рассмеялась Альер.

* * *

— Как вам будет угодно, Ваше Высочество!

Главный администратор системы Кронсо, вар ан-Тиерри — седовласый крепкий старик (именно старик!) двухсот восьмидесяти лет от роду — прочно и надежно захватил руководство своими подавленными коллегами. Видимо, был негласным лидером. Во всяком случае, в среде системных администраций сектора Красной Линзы.

Странно, почему при этом он не является главой секторальной администрации? И почему, кстати, наш междусобойчик не изволил почтить своим присутствием сам глава сектора?

И — да — в гостиной особняка собрались представители уже восьми (восьми!) крупнейших звездных систем Красной Линзы. И огромный зал гостиной уже не казался теперь таким уж огромным. Все-таки, двадцать четыре человека (включая нас с Тайлой) — это немало. Почему только двадцать четыре, а не двадцать шесть? Потому что, в отличие от своих коллег, ан-Тиерри, единственный, прибыл один — без терпилы-"мэра" и без стрелочника-начальника штаба ССО.

Тайла с некоторой грустной задумчивостью рассматривала огромные напольные часы, которые хоть и несли, в основном, декоративные функции, но время показывали верно. И показывали эти часы уже без четверти полночь. А ведь прения и меряния письками и сиськами для определения, кто среди глав администраций главный и будет говорить от общего имени, только завершились!

Я в эту свару не вмешивался. Во-первых, ни бельмеса не понимал в их хитровыкрученных взаимоотношениях — намеки на имена, события, даты ни о чем мне не говорили. Во-вторых, ко мне и так, как к какому-то арбитру, постоянно апеллировали и кивали в мою сторону, подразумевая разом и мое личное мнение, и мнение Двора, и, вообще, мысли и чаяния Императрицы. Я вздергивал брови, хмурился, загадочно улыбался, хмыкал, фыркал — этого было достаточно, чтобы опытные интриганы, пользуясь невербальной помощью, самостоятельно загоняли в угол своих оппонентов, где в пух и прах их безжалостно громили, добиваясь локальных политических побед.

А еще я зверел. И — да — я тоже смотрел бы на Тайлу, смотревшую на часы, с такой же грустной задумчивостью, если б не надо было следить за лицом.

Тайла, кстати, уже сидела в кресле рядом. Я приказал. Меня стала раздражать ее неподвижность за моим левым плечом. И я нуждался хоть в какой-то моральной поддержке.

* * *

Половина третьего. Янтарь рвал и метал. Драл когтями пол и тоскливо мявкал, как кот, которого по весне не пускают на улицу. И совсем не фигурально. И даже не метафизически. Красивый наборный пол вокруг моего кресла давно утратил рисунок и был, как снегом, припорошен мелким слоем светло-серой пыли. Как пеплом.