Ее Величество изволила читать книжку. Самую обычную бумажную. Точнее, скорее, имитатор из какого-нибудь пластика. Ее Величество положила открытую книжку рядом с собой. Обложкой вверх.

На красочной обложке высокий черноволосый красавец в мундире императорской Гвардии красиво зажимал в уголок молоденькую красавицу в растрепанном платье с обнаженными плечами и выражением сильнейшего томления на красивой мордашке. "Курьер Ее Величества" — прочитал я название.

Аккуратно отброшенное в сторону одеяло (как раз на затуманенного соседа) говорило о продуманности и подготовленности сцены "Нимфетка. Чтение романтики перед сном".

— У вас столько незамужних дочерей и внучек, Ваше Величество, что, боюсь, мне не хватит никаких винных запасов Солано.

Императрица хмыкнула и ткнула пальцем в "туман":

— Карик! Ты хотел с Кеем познакомиться! Лови момент, пока пациент жив!

Очень многообещающе, ага. За что можно уважать Императрицу — "базар не фильтрует" вообще.

Туман схлынул. Но не до конца, открыв только лицо и грудь скуластого жилистого мужчины лет сорока пяти. Сорока пяти, если по земным меркам, конечно. Черноволосый, с пронзительными черными глазами, высоким лбом и бородкой клинышком. Эдакий классический Мефистофель.

Каранор ни-Ровено ни-Шумко. Канцлер Двора Ее Величества. Принц-консорт. Муж Ее Величества. А я уж тут стал думать всякое нехорошее на Ее Величество.

А за общую постельную сцену, кстати, могут и срок дать. Даже по законам Империи. И не за педофилию, а за распространение изображения, порочащего честь и достоинство августейшей особы.

— Добрый вечер, Кей!

Голос у этого "Мефистофеля" соответствующий. Похож на Ливанова. Не хватает только "Элементарно, Ватсон!"

— Добрый вечер… коллега.

Каранор меня не разочаровал — рассмеялся характерным ливановским смехом:

— Ничего, Кей, привыкнешь!

— Какое, однако, общество! — Воскликнула Императрица, оглядываясь и скромно натягивая одеяло, расчетливо оставив оголенными маленькие аккуратные пяточки. — Что, касатики, прибежали свои попки прикрывать?

Я опередил ан-Тиерри, открывшего было рот… все-таки, у мужика есть яйца.

— Их можно понять, Ваше Величество.

— Может, их еще и простить? — Недовольно спросила она.

— Как вам будет угодно, Ваше Величество. — Таки вставил ан-Тиерри смиренно.