На мокрой после душа коже поток сильного воздуха оставлял явное ощущение невидимого касания и неясной утраты. Будто кто-то успокаивающе проводил нежной холодной ладонью по его щекам и шее.

Он медленно цедил бордовый напиток, щедро добавив в бокал вина, и смотрел в окно на клубившийся за оградой парк.

Разлапистые листья каштанов сложились от жары, как зонтики.

По ночам, когда он спускался вниз из бесполезной спальни и сидел на крыльце со львами, не зажигая света, в полной темноте, отламывая маленькие осколки шоколада, ему иногда казалось, что парк улетает куда-то на ночь. И там его нет – полная пустота. Невидимая бездна.

За этот тяжкий день в духовке Парижа, трудясь без продыху, он, разумеется, опомнился и понял, что в одиночку распилить прутья, поднять, поставить и приварить дверь внутри двухметровой ограды он не сможет. Это даже если ему удалось бы каким-нибудь таинственным способом заглушить адский визг пилы по металлу. Ха-ха-ха! Напрасные мечты – зная, как парижане даже на чих соседа не ленятся написать и подсунуть под дверь вежливое письмо с неоднократно подчеркнутыми требованиями не жить. А подрядчика найти на работу по вандализму применительно к исторической ограде здесь вряд ли возможно…

Это всё жара и бессонница.

И вчерашняя птица.

Как если бы где-то в вышине, в парке, сидела бы, невидимая в ветвях, его пара, и позвала его, и он взлепетал ей в ответ.

Бредятина.

И его волнение, и эта готовность крушить чугунную преграду между ними смутила и озадачила его.

Он допил запотевший кувшин, повозил о его изморозь щеками и лбом, вытер руки о рубаху и подошёл к компьютеру. Ткнулся было на какой-то из форумов, где иногда веселился, читая недоступные его пониманию переговоры множества людей – что обо всём этом можно так всерьёз спорить! – но на загоревшийся напротив его здешнего имени огонёк присутствия тут же отозвался неизвестный ему юзернейм «Женщина, 31». Он открыл личное сообщение и прочитал: «Я в Пакистане, истекаю кровью».

В ту же секунду мистер Хинч вышел из Сети в сад. Наконец-то стало прохладно, и в тёмном небе над парком струились потоки светлых облаков, подгоняемые неустанным весёлым веслом прожектора Эйфелевой башни.

Глава 53

Глава 53

Я думал, ты из-за всей этой дичи не приедешь!

– Только ради тебя я готов воспользоваться РЕРом. На машине было нереально…

– Да, я так и понял! Нас ещё в самолёте предупредили, что таксисты бастуют, город стоит и оказаться в Париже можно только общественным транспортом!

– Самая, как ты выражаешься, «жесть» в Порт Майо: покрышки жгут, блокируют въезд-выезд, бодаются с полицией… всё, как положено.