Это уже случалось: вчера, так? Ведь и вчера ее имя выскользнуло из головы? Он улыбнулся.

– Должен признаться, что не помню, – сказал он с улыбкой. – Но вряд ли.

Он забывал ее имя вчера. И позавчера. Но ведь он выдумал некий план, изобрел что-то…

– Может, они там и не нужны… при таких толстых черепных костях.

Девушка продолжала улыбаться. Он рассмеялся, пытаясь вспомнить, что же такое он изобрел. Что-то, связанное с дуновением, дыханием, бумагой…

– Может, и не нужны, – согласился он.

Толстые черепные кости: вот почему он здесь. Толстые черепные кости – толще или, по меньшей мере, прочнее тех, с которыми они привыкли иметь дело; толстые черепные кости, которые не треснули при попадании пули. (Но как пуля попала в голову? Ведь он в это время не сражался, был среди своих, с другими пилотами.)

Треснули – только треснули, но не сломались, не разлетелись на куски…

Он посмотрел туда, где стоял маленький столик. На столике лежал сложенный лист бумаги.

– Не пытайтесь вспоминать: вы только утомляете себя, – посоветовала медсестра. – Даже если вы что-то забудете, это не столь важно. Понимаете, ваш разум тоже должен вылечиться.

Он слышал ее слова, воспринимал их… но пытался вспомнить, что говорил себе днем ранее. Этот листик бумаги. Он должен был что-то с ним сделать. Он подул на него, загнутая часть приподнялась, и он увидел, что там было написано. ТАЛИБА. Листик снова сложился. Он его сложил – теперь он вспомнил, – чтобы ей не было видно.

Ее звали Талиба. Ну конечно же. Имя звучало знакомо.

– Я выздоравливаю, но должен обязательно вспомнить кое-что, Талиба. Это было важно. Я знаю, что это было важно.

Она встала и похлопала его по плечу:

– Забудьте об этом. Не надо себя изводить. Попробуйте поспать. Хотите, задерну шторы?

– Нет. Можете побыть со мной еще немного, Талиба?

– Вам нужно отдохнуть, Чераденин, – сказала она, прикасаясь к его лбу. – Я скоро вернусь, перебинтую вас и измерю температуру. Если что-нибудь понадобится, позвоните.

Девушка потрепала его по руке и пошла, унося с собой маленький белый стул, но остановилась в дверях и оглянулась:

– Ах да. Я тут не оставила ножниц, когда в последний раз делала вам перевязку?

Он посмотрел направо и налево, затем покачал головой: