– Неплохая идейка, док, – сказал он.

Зарокотал шокер, и маленький доктор мешком повалился на пол. С рухнувших полок посыпались на пол пакеты с едой и напитками; некоторые разрубались, проходя через синее поле. Жидкость из пробитых пакетиков образовала лужу перед дверью. Из-за контейнеров раздавался звук ударов – кто-то бил по двери.

Его порадовал дурманящий запах алкоголя, который заполнял кладовку, – но он решил, что спиртовых паров не хватит для возникновения пожара. Он развернул машину, расплескивая жидкость, что собиралась на полу тесной кладовки. Подрагивающий полудиск разрубил еще сколько-то полок и врезался в перегородку напротив двери.

Машина задрожала, воздух наполнился зубодробительным воем, рухнувшие полки окутались черным дымом, клубившимся так, словно синий режущий свет раскручивал его. Потом дым спустился к луже жидкости, поднявшейся уже сантиметров на десять, и остался там, словно тонкий слой темного тумана. Он принялся манипулировать кнопками на панели управления машины. Маленький голографический экран показывал форму поля. Он нашел пару небольших джойстиков и с их помощью сделал поле эллиптическим. Гудение машины стало громче и выше по тону. Черный дым теперь окружал его со всех сторон.

Стук в дверь усилился. Темный дым заполнял комнату. У него закружилась голова. Он надавил на машину плечом. Та с визгом качнулась вперед, и что-то за ней подалось.

Он уперся спиной в машину, а ногами – в дверь. В машине что-то бабахнуло, и она стала откатываться прочь. Повернувшись, он навалился на нее плечом, проталкивая аппарат мимо окутанных дымом полок, через светящуюся красным дыру, в другое помещение: там стояло множество высоких металлических шкафов. Жидкость устремилась в дыру. Ненадолго перестав толкать машину, он открыл один из шкафов и обнаружил там посверкивающую массу тонких – в волос толщиной – волокон, намотанных на кабели и стержни. На тонкой, длинной панели управления помаргивали огоньки, словно он смотрел ночью на вытянутый в длину город.

Он сложил губы трубочкой и послал воздушный поцелуй волокнам.

«Мои поздравления, – сказал он сам себе. – Ты сорвал большой куш».

Склонившись над гудящей машиной, он вернул все рычаги управления приблизительно в те положения, которые придал им Стап, но при этом не стал убирать поле. Потом он включил аппарат на полную мощность.

Синий диск с леденящим сердце звуком вонзился в серые шкафы, выкинув сноп искр. Он оставил машину на месте, нырнул под синий диск, вернулся в кладовку, помочился на остававшегося без сознания доктора, раскидал контейнеры и вытащил металлический стержень, запиравший дверь. Синее поле высовывалось из комнаты со шкафами, но не очень сильно, а потому он выпрямился, толкнул дверь плечом и рухнул в объятия испуганного корабельного офицера. В этот момент машина взорвалась, и оба полетели через стойку бара в гостиную.