– Хочешь, сломаю тебе обе ноги?

– Может, немного погодя, – рассмеялся он.

Инсил тоже хохотнул и посмотрел за окно, где бушевала метель.

– А что с памятью? Есть улучшение?

И военный пошевелил пальцем сложенную пополам простыню рядом со своей фуражкой.

– Нет. – Вообще-то, он считал, что есть, но не хотел никому говорить: боялся сглазить, что ли. – Я помню, что был в столовой, потом эта карточная игра… а потом…

Потом был белый стул рядом с его кроватью, а он наполнял свои легкие всем воздухом мира и выл, как ураган, до конца времен – или, по крайней мере, до того момента, когда пришла Талиба и стала утешать его. («Ливуета? – прошептал он. – Дар… Ливуета?») Он пожал плечами:

– …а потом я оказался здесь.

– А у меня есть новости, – сообщил Сааз, разглаживая складку на брюках. – Хорошие новости. Нам удалось наконец счистить кровь с пола ангара.

– Я надеюсь поквитаться с тем, кто это сделал.

– Ладно, но тогда уже мы не станем ничего счищать.

– Как там остальные?

Сааз вздохнул, покачал головой, разгладил волосы у себя на затылке.

– Все такие же отличные парни. – Он пожал плечами. – Остальные пилоты эскадрильи… просили передать, что желают тебе скорейшего выздоровления. Но в ту ночь ты страшно их разозлил.

Он печально посмотрел на больного.

– Чер, старина, – продолжил он, – никому не нравится воевать, но есть разные способы сказать об этом… Ты поступил неправильно. Я хочу сказать, мы все ценим сделанное тобой. Мы знаем, что, вообще-то, это не твоя война, но я думаю… Я думаю, что некоторые ребята… очень этим недовольны. Я слышу иногда, что они говорят. Ты тоже, наверное, слышал. По ночам их мучают кошмары. А по глазам иногда видно, что они, похоже, знают, как малы наши шансы и что до конца войны они не доживут. Они боятся. Они могут попытаться пустить пулю в голову и мне, если я скажу им об этом в лицо, но они боятся. Они хотят понять, как можно покончить с этим. Они храбрые ребята и беззаветно сражаются за свою родину, но они хотят выйти из игры. И всякий, кому известно, насколько малы наши шансы на победу, не станет их порицать. Любой почетный предлог. Они не собираются простреливать себе руку или отправляться на прогулку в легких ботинках в надежде отморозить ноги: слишком многие уже делали это до них. Но они хотят понять, как можно выйти из игры. Ты не обязан быть здесь, но ты все же здесь, ты решил драться, и многие из них злятся на тебя из-за этого. Из-за этого они чувствуют себя трусами, ведь на твоем месте они жили бы себе спокойно и убалтывали девушек: смотри, мол, с каким бесстрашным пилотом ты танцуешь.