Я внезапно разозлилась и на Линтера, и на корабль.

– Я думаю, вы поступаете эгоистично и глупо, вы рискуете, и это плохо не только для… нас, для Культуры, но еще и для этих людей. Если вас поймают, если обнаружат… они начнут психовать, почувствуют угрозу, у них возникнет неприятие любых контактов, как земных, так и инопланетных. Они из-за вас рехнутся… с ума сойдут. Обезумеют.

– Вы сказали, что они уже и без того безумные.

– И ваши шансы прожить полный срок, отведенный вам, уменьшаются. Но и в худшем случае вы проживете несколько веков. Как вы это объясните?

– Они к тому времени могут сами изобрести средства против старения. И потом, можно переезжать с места на место.

– Таких средств они не изобретут еще лет пятьдесят. А то и несколько веков, если у них случится рецидив, даже и без холокоста. Так что вам придется переезжать с места на место, стать беженцем, оставаться чужаком с раздвоенным сознанием. Вы будете отрезаны от них в той же мере, в какой от нас. Черт побери, и ведь это навсегда. – Теперь я говорила во весь голос. Я махнула рукой в сторону книжного шкафа. – Ну да, вы будете читать книги, смотреть фильмы, ходить на концерты, в театры, в оперу и все такое, но ими вы никогда не станете. У вас все равно останутся глаза Культуры, мозги Культуры. Вы не можете просто… не можете отмахнуться от всего этого, делать вид, что ничего этого не было. – Я топнула ногой. – Черт возьми, Линтер, вы просто неблагодарный тип!

– Послушайте, Сма, – сказал он, поднимаясь со своего места; взял бокал с пивом, прошелся по комнате, выглянул в окно. – Никто из нас ничего не должен Культуре. Вы это знаете… Долг, чувство благодарности, обязанности и все такое – пусть о подобных глупостях беспокоятся местные. – Он повернулся ко мне. – Но не я, не мы. Вы делаете то, что хотите делать, корабль делает то, что хочет делать. Я делаю то, что хочу делать. Все в порядке. И оставим друг друга в покое. – Он снова выглянул в маленький дворик, допил пиво.

– Вы хотите быть похожим на них, но без их обязанностей.

– Я не сказал, что хочу быть похожим. А… а в той мере, в какой хочу, я не возражаю против некоторых обязанностей, но это не подразумевает беспокойства о том, что может подумать корабль Культуры. Никто из аборигенов обычно об этом не беспокоится.

– А что, если Контакт все же вмешается, к нашему обоюдному удивлению?

– Я в этом сомневаюсь.

– Я тоже. Сильно сомневаюсь. Вот почему я думаю, что это может произойти.

– Не думаю. Хотя они нужны нам, а не наоборот. – Линтер повернулся и посмотрел на меня. Однако я не собиралась открывать дебаты на втором фронте. – Но, – сказал он после некоторой паузы, – Культура сможет обойтись и без меня. – Он посмотрел в свой пустой бокал. – Ей придется.