— Ты не понял, — высокомерно бросил, обернувшись через плечо, сатир.

— Всё я понял, Гарик, — ответил Алтын, умильно улыбаясь поверх бутылочного горлышка. К столу он вернулся, держа в руках поднос, на котором запылённая бутылка из тёмно-рыжей глины, три рюмки и блюдце с лимонными дольками. Он ловко расставил рюмки, налил всем троим золотистой жидкости и пристроил поднос на край стола. Волков понюхал («слёзы Диониса» пахли виноградным соком) и подумал, держа на весу рюмку: «Себе он тоже налил, вряд ли это отрава. Посмотрим, выпьет ли и тогда уж… В первый раз вижу, чтобы к виноградному соку подавали лимон. По-моему, он лишний».

— За истинные ценности! — торжественно провозгласил Бугаев, выпил залпом, не дожидаясь реакции аудитории на весьма неожиданный тост, стукнул донышком и сунул в золотозубую пасть дольку лимона.

— Ага, — поддержал сатир и тоже махнул свою порцию «слёз» единым духом. Саша с удивлением заметил, что увлажнившиеся глаза его снова уставлены на эмблему сектора планетологии.

«Ничего не понимаю», — с досадой подумал капитан Волков и выпил до дна, по примеру автора замечательного тоста, — залпом. Горло опалило, схватило судорогой; с трудом удержавшись от того, чтобы не закашляться, Саша сглотнул огненную жидкость и стал хватать воздух обожжённым ртом, ища на ощупь блюдце с лимоном. Но и разжёванная целиком, с кожурой, долька не очень-то помогла — от страшного зелья дёсны стали словно деревянные. «Понятно, почему у Матвея слёзы, — сообразил ошеломлённый капитан. — Заплачешь тут. Слёзы Диониса, ага. Спирт? Коньяк? Самогон? Опьянеть было бы некстати, но может быть у этих двоих языки развяжутся? Мой собственный, наоборот, онемел от этой гадости».

— Хар-р-рош! — похвалил Матвей, разглядывая пустую рюмку. — Давай, Бугай, ещё по одной. Мне сегодняшние дела запить надо. Слышь? Не каждый день увидишь, как завалят окружного. Не каждый день тебе сунут под нос иолант размером с грецкий орех. Не каждый день встретишь…

— Такого хорошего человека! — подхватил Алтын, обратив к Волкову розовеющий щелеглазый лик. — Я предлагаю выпить за прекрасное будущее нашего нового друга.

По животу Сашиному разлилось ровное тепло, ехать куда-либо расхотелось, огненный мотылёк на фитиле лампы показался ярче, лица собеседников приблизились, а тьма за пределами освещённого круга сгустилась. Но голоса почему-то слышались глуше, будто из соседней комнаты. «Ещё по одной, — отозвалось эхом в опустевшей голове капитана. — Завалил окружного. Запить надо. Прекрасное будущее. Моё», — он подвинул рюмку, чтоб налили, удивился — рука онемела тоже, не только язык. Проследил, как льются из тонкого глиняного горлышка слезы самого Диониса, потом оказалось вдруг — рюмка снова пуста. «Это такой фокус, — убеждённо кивал самому себе разомлевший капитан. — Алтын-фокусник. Трюк. Три рюмки, ловкость рук».