— По фигу мороз, — прошептал Джокер под прикрытием ладони. — С такими бабками можно десять облав купить.

— Купить?

— Ш-ш-ш! — зашипел сатир и добавил громко:

— Ну что ты там звенишь желудями, сказал же я тебе, всё тащи! Считает он!

— Ничего-ничего, четырнадцать, пятнадцать, — прогудел из недр шкафа Алтын. — Тебе же всё равно — семнадцать, восемнадцать, — спешить некуда, а бабкам тем более. Двадцать два, двадцать три. Они у меня нежные, любят, когда их, двадцать шесть, двадцать семь, гладят и стопками складывают. Тридцать! И потом, ты же захочешь, чтоб Алтын Бугаев дал тебе чемодан.

— Только если за счёт заведения.

— Конечно-конечно, — с фальшивым оживлением подтвердил банкир, выпрямился, покряхтывая, потёр поясницу, вернулся к столу и выложил на него чёрный плоский чемоданчик.

— Всё принёс? — прищурившись, спросил его Джокер.

— Посмотри там, может что-нибудь завалялось, — съязвил Бугаев, показывая через плечо большим пальцем на распахнутую настежь дверцу шкафа.

— Знаю я тебя, — проворчал Джокер, раскрыл чемодан (внутри оказались аккуратные стопки пёстрых бумажек, перекрещенные полосатыми бандеролями). Пошевелив над деньгами носом, он захлопнул крышку и сказал: «Прелестно», — как будто обоняние помогло ему установить точную сумму денег в чемодане.

«Не стал считать. Не похоже на него», — отметил Саша, взял со стола чемодан (увесистый!) и поставил его рядом со своей ногой на пол.

— Ага, — осклабился Алтын, скогтил со стола камень и сунул его в карман. — Вы теперь богатый человек, Александр.

— Это надо обмыть! — внёс предложение повеселевший по непонятной причине сатир.

«Прямо сияет он, как будто получил Нортоновскую премию, — заметил Волков. — Почему? Ведь ничего же ему не досталось! Или рассчитывает стребовать с меня свою десятину? Я отдам конечно, но он даже не попытался договориться заранее. Очень странно себя ведёт, ненатурально очень. Опять что-то задумал. И служитель культа тельца тоже».

— Ты полагаешь, надо? — спросил Бугаев, наклонив голову к плечу и щуря один глаз.

— Приход такая штука, — разглагольствовал Джокер, расточая улыбки теплоты невероятной, — что если его не обмыть, сразу станет расходом. Богатый человек, как вот Саша, к примеру, может уже никуда не торопиться и отведать с добрыми друзьями Дионисовых слёз.

— Он прав, он прав, — прочистив горло, пропел меняла и снова полез в шкаф.

— Осталось у тебя ещё с прошлого раза? — небрежно осведомился сатир.

— Обижаешь! — пропыхтел согнувшийся в три погибели возле шкафа Бугаев. — Для дорогих гостей не жалко откупорить новую бутылку с пятью кругами на горлышке.