— Ты уверен, что Арон имел в виду иоланты и золото?

— Что же ещё? — Бугаев собирался оглянуться, но вспомнил, что не велели и, втянув голову в плечи, продолжил:

— Так он и говорил всегда: имеющий уши да слышит, ценности неизменны, а что ещё неизменного в этом мире? Иоланты и золото, больше ничего. И ещё говорил: князь, мол, тот, с кем Сила, а Сила, известно всем, в перстне княжеском. А перстень это что? Иоланты и золото.

«Бред сумасшедшего. Свихнулся от ужаса или Матвей по голове его треснул?» — подумал Волков, бросив мимолётный взгляд на обломанную ножку стола.

— Ну хорошо, оставим это, — сказал он. — Купил ты у изгоя ценности, дальше что?

— А дальше вы сами уже знаете. Обмываем с клиентом покупку, как положено, а утром он просыпается и видит: я связан, ни денег, ни камня нет.

— Ну, а почему же клиент на вас не пожалуется? — поинтересовался Саша, испытывая желание наградить предприимчивого банкира хорошим подзатыльником. И загривок был соблазнительно близко…

— Кому? — банкир, не сдержавшись, хихикнул.

— Волкодавам, к примеру.

— Ну, если он полный идиот, тогда милости просим, пусть жалуется. С меня какой спрос? Я иолант купил, так мне на то князь деньги даёт — скупать ценности, а он, негодный, откуда взял камень? Да не дерзнёт изгой владеть — так и в указе княжьем писано! — ни иолантами, ни золотом, ни другим имением, кроме живота своего. А буде завладеть дерзнёт, так лишить его, преступника, живота, а само имение в казну сдать княжью. И выходит, жаловаться ему — так уж лучше сразу в петлю. И хлопот меньше, и не так мучительно. Поплачет такой, бывало, тут у меня и восвояси отправится.

— Погоди, я что-то не совсем понял. Ну разыграли вы с приятелем своим представление, он скрылся, тебя оставил ни с чем.

— Это почему же ни с чем? — возмутился Алтын, приободрившийся в ходе беседы. — Иолант обычно у меня остаётся, как иначе я перед князем отчитаюсь в Драконов День?

«Снова он о драконе. Надо бы разузнать, что это за день такой. Но это после. Вы поняли схему работы этой парочки, господин эмиссар? Это вам только кажется, господин эмиссар, остались ещё вопросы. Ну-ка».

— Какой же тебе смысл устраивать этот спектакль? Купил бы у бедняги камень, и всё.

— Вы не поняли, Александр, — изрёк менторским тоном Бугаев. На стуле выпрямился и голову больше не втягивал в плечи. — Деньги мы делили с Гариком поровну, что он со своей долей делал — не знаю, а я свою скромную лепту обращал в золото. Деньги хорошая вещь, но нужно думать о будущем. Арон Коэн… Вы ведь тоже знаете Арона? Так вот, он говорил мне, когда я был ещё сопливым мальчишкой: мальчик, — говорил он, — всё это кончится. Вернётся Он, чтобы судить нас всех, и тогда одни лишь истинные ценности послужат нам оправданием и залогом прощения.