Мозг Буркхальтера заполнило какое-то кружащееся ослепление.
Это имя вырвалось совершенно непроизвольно, он даже не пытался скрыть его от восприятия Хобсона.
Хобсон сделал вид, что ничего не слышал.
— Вот и все, — сказал он. — Двое Немых сбросили бомбы с вертолетов. Они сейчас наблюдают. Никого в живых не осталось. Буркхальтер…
Он подождал. Буркхальтер медленно выкарабкивался из той глухой бездны, в которой исчез прекрасный, страшный, смертоносный образ Барбары Пелл, канувший в вечность. Понемногу окружающий мир принимал свои нормальные очертания.
— Да?
— Гляди: проходят последние из секвойцев. И нам с тобой здесь незачем больше оставаться, Бурк.
В этом утверждении был скрыт глубокий смысл. Буркхальтер мысленно встряхнулся и проговорил в болезненной растерянности:
— Я не… я не совсем понимаю. Почему ты притащил меня сюда, наверх? Я… — Он был в нерешительности. — Я что, не отправляюсь вместе с другими?
— Ты не можешь отправиться с ними, — тихо сказал Немой. Последовало недолгое молчание; прохладный ветер шуршал в сосновых иглах. Острые запахи леса и ночная свежесть овевали двух телепатов. — Подумай, Буркхальтер, — добавил Хобсон. — Подумай.
— Я любил ее, — сказал Буркхальтер. — Теперь я знаю это. — Он чувствовал потрясение и отвращение к самому себе, но был чересчур ошеломлен сделанным открытием, чтобы испытывать слишком сильные эмоции.
— Тебе известно, что это означает, Буркхальтер? Ты — не истинный лыска. Не совсем. — Хобсон помолчал. — Ты скрытый параноид, Бурк.
Целую минуту между ними не было обмена мыслями. Затем Буркхальтер внезапно опустился на покрывающий лесную землю ковер из сосновых иголок.
— Это неправда, — сказал он. Деревья закружились у него перед глазами.
— Это правда, Бурк. — Ив голосе, и в мыслях Хобсона была бесконечная мягкость. — Подумай. Полюбил бы… смог бы ты полюбить параноидную женщину, да еще такую, если бы ты был нормальным телепатом?
Буркхальтер молча покачал головой. Он знал, что это правда. Любви между телепатами не свойственны ошибки, присущие любви слепых, бредущих на ощупь обычных людей. Телепат не может заблуждаться относительно качеств любимой личности. Не мог бы, даже при желании. Ни один нормальный лыска не мог бы чувствовать к такому созданию, каким являлась Барбара Пелл, ничего, кроме отвращения. Ни один
— Ты должен был ненавидеть ее. И ты ненавидел. Но было и нечто большее, чем ненависть Это параноидное качество, Бурк, — чувствовать влечение к тому, что презираешь Если б ты был нормальным, ты полюбил бы какую-нибудь нормальную женщину-телепата, такую же, как ты. Но этого не случилось. Тебе нужно было найти женщину, на которую ты мог бы смотреть свысока. Презирая которую, ты мог бы возвысить свое «я». Ни один параноид не может признать кого-либо равным себе. Прости, Бурк. Мне очень неприятно все это говорить.