– Но по той же логике вряд ли вы обе хотели вечно продолжать свою ссору. Знаешь, даже в самые мрачные дни, когда Светлана не выносила простого упоминания твоего имени в ее присутствии… – сказал Перри и запнулся, глядя вопросительно, ожидая разрешения продолжить.

– И что? – спросила она настороженно.

– Света по-прежнему не выносила, когда кто-нибудь осмеливался критиковать тебя. Она-то критиковала, и еще как. Бранила за все подряд. Но если кто другой подавал голос – горе ему. Только у Светы было Господом дарованное право ругать Беллу Линд. Никто иной его не заслужил.

– Могу поверить, – ответила Белла с улыбкой. – Наверное, я и сама чувствовала нечто похожее.

– Для Светы очень многое значила возможность поговорить с тобой. Понимаю, она могла и сама заговорить годы назад…

– И я могла, – перебила его Белла.

– Но ты не заговорила, и она тоже. Вероятно, вы обе ожидали, что противная сторона сделает первый шаг, или боялись того, что может произойти, если вы заговорите. «Небо» обвалится или вроде того. Ну ведь не обвалилось. И мне кажется, что наш мир сейчас лучше, чем был неделю назад.

– Я тоже так думаю, – согласилась Белла осторожно – ей показалось, в голосе Перри прозвучало нечто странное и очень тревожное. – А кстати, в чем дело?

– В Мередит Бэгли. Расследование ее убийства.

– Я знаю. Потому и попросила тебя прийти сюда.

Повисло молчание. Они сидели, глядя друг на друга. Казалось, Перри порывается заговорить, но не решается. Белла же оставалась бесстрастной, решив не подталкивать его. Он потупился, прикрыл веки, собирая волю в кулак, а затем посмотрел на Беллу и выговорил тихо:

– Ты нашла верные имена.

– Знаю. И всегда знала. Вопрос стоит лишь в сборе достаточных доказательств.

– Тут я могу помочь тебе.

– Только если сможешь доказать, что логи были подредактированы либо стерты.

– Не просто доказать. Ведь скрыл следы именно я. Подправил файлы, чтобы защитить этих троих.

Она услышала, но не хотела верить своим ушам.

– Нет. Я позвала тебя, полагая, что ты укажешь на то, как можно все скрыть и остаться безнаказанным, а не делать признания.

– Белла, ты угадала верно, вот и все.

– Нет, ты не мог. Немыслимо. Ты бы никогда не сделал такого.