– Но я сделал.

Осознание подступало медленно и неотвратимо: да, он говорит правду.

– Они же убили ее так жутко! Неужели ты мог быть причастен к такому?

– Я не причастен к убийству, – проговорил Перри и замолчал, снова собираясь с мыслями. – Я всегда знал: люди очень злы на Мередит с тех пор, как ты приказала ей помочь тебе, заставила действовать против Светланы…

– Им не хватило Тома Крэбтри?

– Его убили в слепой ярости. Новое убийство было лучше продумано. Оно совершилось спустя пять лет после нашего прибытия на Янус. Кое-кто хотел показать, что память у них долгая.

– Ты знал, что готовится убийство?

– Я предполагал, что жизнь Мередит в опасности, и пытался предупредить: советовал перевестись на работу в другое место, подальше от приверженцев Светланы. Но Мередит не хотела слушать. Думала, это я угрожаю ей. Но я не знал, когда они собираются действовать и кто именно.

Белла позволила себе немного расслабиться:

– То есть в убийстве ты никак не принимал участия.

– Смерть есть смерть. Я всегда хотел положить всему этому конец.

Она посмотрела на него с недоумением и ужасом:

– Но если ты не одобряешь убийства Бэгли, зачем ты изменил логи наружных работ? Виновные могли предстать пред судом еще сорок три года назад.

– Я не хотел, чтобы они представали перед судом.

– Не понимаю.

– Ты не помнишь те дни? На счету была каждая пара рук. Мы едва держались.

Он прав. Первые годы колонии остались далеко позади, но Белла помнила все невзгоды.

– Но ведь правосудие должно совершиться, – в отчаянии проговорила она. – Виновным нельзя оставаться безнаказанными.

– Со дня убийства они жили в страхе. Я сказал им, что скрыл данные по наружным работам, но ясно дал понять: в любой момент они могут пойти в ход.

Белла прикинула последствия таких угроз: