– Мы работаем и живем вместе.

– Замечали в его поведении какие-нибудь странности в последнее время?

– Прошу прощения, – рискнул я перебить масколона. – А могу я узнать ваше имя и группу?

Мой визави, показалось мне, скривил губы в усмешке.

– Масколон Родериго Охеда, глава Службы безопасности колонии, – представился он. Обернул ко мне идентификатором айдим. – Это достаточное основание, чтобы отвечать на мои вопросы?

– Спрашивайте.

– Повторяю. Замечали ли вы что-либо странное за оперколоном Самаши?

Я задумался.

– Вчера, после этой разборки, которую устроили скрипти с пацификами… Ну, он был сильно взволнован. Все мы были сильно взволнованы.

– Что он говорил?

Я прикинул, что могу сказать без риска серьезно повредить Мэо.

– Что, раз Лидсон виновен, его следует наказать, но не отдавать пацификам на самосуд. Собственно, то же, что сказал патрон.

– Он критиковал действия патрона? Призывал к выступлению против Совета?

– Нет, – односложно ответил я. Проклятье, слова очень многих из нас можно было истолковать, как нападки на Тро!

– Он что-нибудь говорил о действиях, которые рассчитывает предпринять в связи с этим?

– Нет.

Охеда наклонился вперед.

– Я ценю ваше желание помочь товарищу, – проговорил он. – Но речь идет не о случайной подрывной болтовне. Прикрывая Самаши, вы навлекаете на себя обвинения в убийстве, злостном неподчинении и захвате собственности колонии!

Я на секунду опешил.

– Убийстве? – наконец выговорил я.