Третий пацифик, швырявший нож, вздрогнул. Замер неподалеку. Его взгляд лихорадочно метался со стонущего Ву на корчащегося второго агрессора.

Я подхватил дубинку и многозначительно похлопал концом ее по ладони. Мне очень хотелось пересчитать с ее помощью ребра обеим мерзавцам.

– Тебе конец! – пролаял пацифик. – Мы тебя достанем!

– Достань. Иди сюда, – посоветовал я ему.

С всхлипом втянув воздух, Ву поднялся на ноги. Из его расквашенного носа сочилась кровь, пятная накидку. Я шагнул к нему, сгреб за шиворот.

– Так у кого будут неприятности, свинья ты трусливая?

– Г-господин оперколон, от-т-пустите, – стуча зубами, пробормотал Ву.

– Пошли отсюда! – рявкнул я, швыряя Ву на стену. Тот вцепился в бревна, чтобы не упасть. Третий с опаской приблизился, вдвоем с Ву они подхватили стонущего приятеля под мышки, поволокли по улице в сторону полинезийских бараков.

Я постоял на месте минуты три, переводя дух. Моей первой мыслью было вернуться к воротам и рассказать о произошедшем безу. Потом я успокоился достаточно, чтобы рассуждать здраво.

В любом случае дежурные Охеды будут разбираться с Ву завтра. Кроме того, мне сделалось жалко дурака. За попытку пересчитать зубы старшему колону кретину светят в лучшем случае плети. А справедливость и так восторжествовала. Идиоты полезли в драку – и получили по заслугам. Я швырнул палку в заросли тапетума и пошел домой.

Когда я переступил порог комнаты, Ланцея вскинула сонные глаза от софтохода.

– Ты сегодня даже позднее обычного, – заметила она.

– Ну прости. Работы невпроворот, – я наклонился, целуя ее в щеку. – Да ты, я смотрю, и сама берешь работу на дом.

– Просто добиваю мелочи, – Ланцея быстрым движением свернула панель. Принялась расстилать постель и вдруг замерла.

– А что у тебя с рукой? – спросила она.

Я стянул майку через голову.

– Ударился о вилы.

– Кулаком?

Я покосился на ободранные о зубы Ву костяшки.

– А, не обращай внимания, – отмахнулся я. – Один придурковатый колон забыл о вежливости.